Рак – это злокачественный рост мутированных клеток организма, который характеризуется проникновением новообразований во все ткани и распространением патологических элементов в виде метастазов.
Каждый пациент с установленным онкологическим диагнозом подлежит постановке на государственный учет в специализированный диспансер. Все данные с медицинских учреждений собираются в единую информационную базу. Статистика свидетельствует об увеличении количества онкологической заболеваемости населения. Так в 2012 году на учете находилось около 3000000 людей, а в 2013 уже 3200000 человек. По частоте возникновения опухолей, первое место занимает , второе – рак легких. Тройку замыкают злокачественные новообразования желудка.
Лечение онкологии в России
Клиники лечения онкологии в России представлены центрами, которые находятся во всех регионах страны. Наибольшее количество таких учреждений зарегистрировано в Москве и Санкт-Петербурге. На эти два города приходится 50 специализированных медицинских центров, 10 из которых частной формы собственности и соответственно лечение в них платное.
После установления онкологического диагноза пациенту выписывается направление в онкологический центр для уточнения данных и прогноза лечения. На этом этапе человек может собрать всю имеющуюся в него медицинскую документацию и отправиться на консультацию в федеральный онкологический центр. В специализированном медицинском учреждении пациент обращается, в первую очередь, в регистратуру, где ему назначают время визита к онкологу и заводят персональную карту. В зависимости от диагноза, пациенту назначается индивидуальный план лечения, который можно провести по месту жительства или в данном центре. Также, врачи клиники могут предложить провести курс хирургического и консервативного лечения на базе собственного онкологического центра.
Как лечат рак в России?
По словам главного онколога Министерства Здравоохранения Российской Федерации М. Давыдова, в стране имеется достаточное количество специализированных онкологических клиник и специалистов-онкологов, поэтому лечение рака в России , а также лечение всех видов опухолевых новообразований проводиться на достойном уровне.
Онкологическая помощь населению является бесплатной, но для проведения оперативного вмешательства пациенту необходимо получить квоту. Такая процедура включает:
- Лечащий врач составляет выписку с истории болезни, где указывается состояние больного, диагноз, проведенное лечение, результаты обследования.
- Врачебная комиссия по месту жительства рассматривает данную выписку и через три рабочих дня передает материалы в федеральную медицинскую комиссию.
- В случае позитивного решения по поводу оказания медицинской помощи человеку, в течение 10 дней пациента госпитализируют.
Терапия раковых поражений начинается с консультации врача-онколога. Во время приема специалист проводит осмотр пациента, изучает имеющиеся результаты обследований и назначает дополнительные методы диагностики.
- Первичный прием онколога: 1200 руб. – врач общего профиля, 2500-3000 руб. – кандидат медицинских наук, 3000-3500 руб. – доктор медицинских наук.
- Стоимость повторного визита и консультации врача: 1200-2000 руб.
- Подбор индивидуального плана лечения и диагностики – 1000 руб.
Диагностические процедуры:
- Биопсия тканей поверхностных слоев – 4000 руб.
- Глубокий забор биологических материалов для проведения гистологического исследования – 5000 руб.
- Цена на лабораторные анализы с использованием онкомаркеров составляет 500-2000 руб.
- Рентгенологическое обследование – 500-2500 руб.
- Компьютерная томография – 2000-3000 руб.
- Магнитно-резонансная томография – 2500-5000 руб.
Лечение онкологической патологии включает использование трех основных методов:
- Хирургия.
Оперативное вмешательство в зависимости от локализации и размера опухоли может проводится с полной или частичной резекцией пораженного органа. В процессе хирургического лечения, как правило, с профилактической целью удаляются близлежащие мягкие ткани и региональные лимфатические узлы.
- Хирургическое удаление опухоли, локализованной на внутренних органах: 18000-50000 руб.
- Удаление опухоли центральной нервной системы: 22000-150000 руб.
- Оперативное : 10000-30000 руб.
- Химиотерапия.
Россия имеет около 150 государственных отделений химиотерапии. Метод заключается во введении в организм больного специальных фармацевтических препаратов, которые уничтожают раковые клетки. Средства для проведения химиотерапии выпускаются в виде таблеток и инъекций. Определение дозы препарата и количества курсов приема проводится индивидуально для каждого пациента с учетом вида опухоли, ее размещения и общего состояния здоровья.
- Стоимость одного курса химиотерапии составляет 50000-400000 руб.
- Послеоперационный курс химиотерапии – 50000-100000 руб.
- Лучевая терапия.
Способ лечения онкологии включает воздействие на опухоль высокоэнергетическим рентгеновским излучением, которое останавливает злокачественный рост новообразования и позволяет провести последующие радикальное удаление мутированных тканей.
- Цены на воздействие ионизирующего излучения составляют 10000-40000 руб.
Илья Фоминцев, врач-онколог, исполнительный директор Фонда профилактики рака
— Илья Алексеевич, давайте начнем вот с какого вопроса: ото всех, кто в последние годы высказывался по теме онкологии, слышу, что у нас, в принципе, все лечат. Да, менее комфортно, но вполне на мировом уровне. И только вы говорите, что рак лучше ехать лечить за границу. Что не так?
— Давайте уточним: я говорю, что иногда это имеет смысл. То есть, если нет финансовой проблемы, то лечиться лучше за границей. Единственное – там надо не просто лечиться, а лечиться по полному циклу. Нельзя съездить за границу, прооперироваться, и рассчитывать, что оставшийся цикл лечения (химиотерапия, лучи или еще что-то) будет проведен в соответствии с изначальным замыслом лечащего доктора.
Методики проведения операций и препараты для химиотерапии и там и тут – все те же самые, это правда. Но давайте представим:
у нас есть все запчасти, чтобы собрать автомобиль. Не думаю, что при этом собранное на Волжском автозаводе и в корпорации «Тойота» будет равнозначно – все равно контроль качества будет страдать.
У нас есть очень хорошие специалисты – это правда. Но выстроить из них цепочку во всех учреждениях не удается.
А онкологический пациент – это человек, которого лечит целый набор врачей – хирургический онколог, радиоционный, химиотерапевт, диагносты, рентгенологи, и очень важно выстроить грамотную преемственность, единое понимание как лечить.
Даже в очень хорошем онкологическом центре высока вероятность, что без контроля качества всей цепочки – а контроль у нас отсутствует даже для отдельных звеньев, — пациент рано или поздно наткнется на какой-нибудь косяк.
— Насколько у нас вообще работает первичная диагностика? Ну, нашли у человека затемнение в легких, ну, глушат его антибиотиками, ну, держится температура – полгода, восемь месяцев… А потом там лимфома уже с метастазами.
— Вот в первом же звене этой цепочки доктор должен был оценить риск рака у пациента и провести правильную дифференциальную диагностику. Это реально получить у нас где угодно, при том условии, что вы наткнетесь на хорошего специалиста. Но гарантировать этого вам никто не может, потому что в специалистах у нас не разбираются даже сами врачи.
У пациента нет ни одного реального инструмента для контроля качества врача. Все эти сайты со множеством отзывов – глупость. Ну, нахамил доктор больному, или не нахамил, или тому показалось, что нахамил. Или, наоборот, был очень хорош с точки зрения общения, но с точки зрения лечения – никакой.
Пациент же не видит свою операцию, а если и увидит – ничего там не поймет. То есть он судит о враче, максимум, по отзывам других пациентов. А те могут делать выводы со своими искажениями.
Во всем мире возможности для оценки доктора пациентами нет, но такая методика есть у других докторов.
Та саморегуляция, о которой говорит Рошаль, если она будет поставлена на научную основу, если будут разработаны метрики, способы оценки, которыми будет измеряться работа конкретного доктора, — это и есть инструмент оценки. Сейчас его нет.
Как оценить врача?
— Но ведь начнется «наукометрия». Начнут отказываться от сложных случаев, не знаю – подтасовывать показатели выживаемости…
— Нет, я не о том. На Западе вероятность встретить цельную цепочку специалистов – выше. И там есть инструменты оценки даже не отдельных докторов, а целых клиник, там есть определенные метрики, и они довольно понятны, а подтасовать их практически невозможно. Это все равно что пытаться подтасовать законы Ньютона – математическая оценка исключает возможность подтасовки.
Начнем с того, что у нас показатель выживаемости не считается вообще – нет такого показателя ни в одном популяционном отчете. А ведь это один из главных и самых простых критериев ранжирования по качеству лечения.
Вот для понимания простой пример контроля, например, скрининга: начинается с того что описание протокола диагностического исследования – это не «сочинение на заданную тему», там есть стандартный протокол, с обязательным к заполнению набором полей. Точность диагностических исследований проверятся статистикой.
Возьмем для примера маммографию — все исходы маммографии классифицируются по шкале BI-RADS. Ее критерии знают многие рентгенологи и у нас тоже.
И, в зависимости от вероятности обнаружения рака, маммограмму классифицируют — BI-RADS 1, 2, 3, 4 или 5. При этом 4 и 5 – это показания к биопсии. А дальше должно быть определенное референсное значение позитивных биопсий. И если после выполнения тысячи биопсий число выявленных случаев рака не попадает в референсное значение, значит косячит либо рентгенолог, либо тот, кто делает биопсию, либо патолог, который дает гистологическое заключение.
Таким образом контролируется вся цепочка диагностики. Ровно по такому же принципу контролируется и лечение.
— То есть, есть какое-то количество случаев рака молочной железы в среднем по популяции, и если они в него не попали…
— Нет, контролируется не количество случаев, а качество диагностики. Например, если врач ставит BI-RADS-4, то у него должно быть определенное количество положительных биопсий. Если их больше, значит он занижает результаты, и надо было ставить BI-RADS-5. Это – очень простой способ контроля цепочки, есть гораздо более сложные.
Такие цепочки контроля должны быть. Но у нас их применяют только в отдельных частных клиниках, а на Западе – везде. Именно поэтому нет смысла ехать туда на отдельный этап лечения, чтобы потом возвращаться – куда?
У нас я лично знаю нас много докторов мирового уровня (это выражение уже набило оскомину, но это действительно так), они владеют английским языком, владеют стандартами и понимают, откуда эти стандарты взялись, некоторые – участвуют в составлении международных стандартов. Но таких – очень мало, и напороться на плохого специалиста легко. При этом хорошего врача, как это ни парадоксально, вы можете встретить, где угодно. Хотя понятно, что чем ближе к центру, тем толще партизаны и вероятность встретить качественного доктора в столицах и крупных городах – выше.
Онкологии нужен крутой маршрут
— Насколько вообще хороша у нас обеспеченность онкологами?
— В стационарах все вроде относительно неплохо, а вот амбулаторных онкологов – крайне не хватает.
Амбулаторная онкология в России мало развита – у нас, например, нет инфузионных центров, где можно комфортно рядом с домом получить химиотерапию – приходится капать ее в онкодиспансере или ложиться в стационар.
У нас нет развитых районных отделений, где можно сделать полный цикл диагностики перед госпитализацией – чтобы там при подозрении на рак можно было сделать эндоскопию, биопсию…
Огромное количество вещей в онкологии можно делать амбулаторно – предоперационная диагностика, верификация, стадирование диагноза. Конечно, некоторые вещи нельзя – вот торакоскопию (эндоскопическое исследование — прим. Ред.) амбулаторно делать нехорошо, но какую-нибудь биопсию молочной железы или кожи – вообще без проблем. А у нас все это делают в стационаре. Это жуткий перерасход средств.
Московская оптимизация, которую все клянут, на самом деле – не такая уж плохая, коек в стационарах у нас действительно слишком много. Просто реформу начали не с той стороны: нужно было сначала выстроить качественную амбулаторную помощь, и только потом сокращать стационары.
— В лечении рака сверхважен фактор времени. Насколько необходимость на все процедуры ложиться в стационар тормозит пациента?
— В лечении рака важен вопрос маршрутизации. Как в идеале должен строиться маршрут?
Вот пациент плохо себя почувствовал, пошел на прием, а доктор заподозрил у него рак. Это может быть любой врач первого контакта – терапевт, хирург, гинеколог, семейный врач, врач общей практики… Допустим, больной пришел с ангиной – а там подозрение на рак, или гинеколог при осмотре увидел опухоль молочной железы…
Дальше врач должен направить пациента в районное онкологическое отделение, где его полностью обследуют, исключат этот диагноз, если его нет. Если подозрения подтверждаются, дальше необходимо диагноз верифицировать – то есть, если возможно, выполнить биопсию (в большинстве случаев это можно сделать амбулаторно, правда, у районных онкологов для этого, как правило, нет ни квалификации, ни соответствующего оборудования).
Затем, если диагноз подтверждается, больного начинают готовить к госпитализации. В консультативной поликлинике должен быть проведен консилиум про то, с чего вообще начинать лечение – с химиотерапии, с операции или чего-то еще.
Допустим, решили начать с химии. Пациент возвращается в свой амбулаторный центр, хорошо оборудованный, чистый и красивый, и ему там делают химию. После химиотерапии, например, пациент уходит на операцию.
Его кладут в стационар, оперируют, потом он снова возвращается в свой амбулаторный центр. При необходимости его готовят к лучевой терапии и прочее, и прочее.
То есть координационным центром всех маршрутов пациента должно быть районное онкологическое отделение. Которого, в большинстве случаев тупо нет…
Впрочем, у некоторых пациентов так и получается, но у очень небольшого числа.
В реальности путь российского онкологического больного – это метания привидения. Он может сам заподозрить у себя что-то неладное. Пойти сразу в специализированный областной центр, отстоять дикую очередь. Там ему нахамят: «Чего пришел? Сначала выполни вот то и то».
Потом он уходит в районную поликлинику, там ему делают Бог знает что, Бог знает на чем. Возвращается в стационар, там говорят – мы не доверяем этому, переделывай! Он теряет огромное количество времени, потому что он каждый раз чего-то ждет…
— А потом в каком-нибудь краевом центре ему делают два курса химиотерапии, выясняется, что опухоль резистентна, и он еще несколько месяцев ждет квоту в федеральный центр, потому что по адресу-то его, в общем, отправили, но там нет мест. И до федерального центра пациент доходит уже тогда, когда опухоль спрогрессировала. И все исследования надо делать заново.
— В Санкт-Петербурге ровно то, что вы описываете было еще недавно.
В итоге сейчас в Питере уже внедрили электронную систему ГРКМ – «Городской реестр карт маршрутизации». Это позволяет, если у человека появилось подозрение на рак, включить его в систему так, что дальше на рабочем столе координатора видно, где пациент, и что с ним происходит.
Дальше на маршруте пациент не может быть не отмечен, и очень хорошо видно, где именно в этой системе развиваются пробки. Сейчас больше половины питерских пациентов маршрутизируются через эту систему, она развивается, и думаю, к концу года, так будут маршрутизироваться все.
А в Москве есть система ЕМИАС, которая позволяет делать не только то же самое, но и намного больше. Очень умная штука, мне довелось увидеть ее изнутри в рамках экскурсии, и мне очень понравилось. Сейчас и в Москве будет налаживаться маршрутизация – работа над этим идет конкретная.
Российская медицина: фельдшеризм или исследование?
— Если человек живет в Москве или в Питере, можно считать, что ему повезло. А если он откуда-нибудь из Ставропольского края?
— А на местах маршрутизация гораздо проще – там, как правило, есть один региональный центр. Если мы, конечно, не берем Томск или Ростов, где есть свои федеральные НИИ онкологии. Другое дело – с качеством лечения и с уровнем понимания онкологии как таковой в регионах действительно проблемы — это факт.
Вот у нас второй год идет большой проект – мы проводим отбор выпускников медицинских вузов и интернов, и из трехсот человек выбираем человек восемь-девять. Этим людям мы оплачиваем ординатуру в питерском НИИ онкологии имени Петрова. На мой взгляд, в НИИ сейчас сложился очень хороший коллектив, хорошая здоровая атмосфера, поэтому у них эти цепочки специалистов стали выстраиваться.
Наши студенты получают там дополнительное образование, мы хотим, чтобы туда входил английский язык, правда, мы на него пока не собрали достаточно средств. И еще по скайпу они занимаются с лучшими онкологами мира по совершенно другой программе, нежели принята у нас.
Там, например, есть предметы «теория принятия решений в онкологии» и «теория общения с пациентом» — то есть, как сделать так, чтобы пациенту было комфортно.
Мы хотим создать школу онкологов с принципиально новым мышлением.
У нас, к сожалению, мышление врачей, в основном, такое: «Я сейчас возьму много книжек, выучу всю медицину и буду ее знать потом».
И в медицинском вузе учебник выглядит так: «Как вылечить рак: раз-два-три-четыре…семь-восемь. Закончили упражнение».
Это – не совсем медицина – это – расширенный и усложненный, но фельдшеризм.
Наверное, когда-то это было правильно, это – медицинский стандарт, быстрое решение. Но сегодня во всем мире докторов учат по-другому.
Им говорят: «Ребята, есть такое исследование: если вы сделаете вот так – в таком-то количестве процентов будет такой результат, а если вот так, — такой. При вот таких условиях».
И доктор должен уметь оценить, правильно ли это исследование написано, и, второе, применимо ли это исследование к этому конкретному пациенту. И после этого – доктор сам принимает решение.
Наши стандарты медицинской помощи – это наиболее вероятный путь, но они действенны, ну, навскидку, в 80% случаев. Они описывают типовые клинические ситуации, но далеко не все.
— Вы сейчас фактически свели медицину к точной науке.
— На самом деле она таковой и является. Несмотря на то, что медицина это профессия, а не наука – современный врач — это врач, владеющий научными методами.
Основное отличие западной медицины от российской – это доказательность.
А у нас условный врач Иванов чаще всего опирается на авторитет: «Профессор Егоров считал так!» И в большинстве случаев это работает, потому что «сферический профессор Егоров в вакууме» – скорее всего не просто так профессор. Но он опирается на свое чутье, а ведь никогда нельзя быть уверенным, что это сработает в вашем конкретном случае.
Посмотрите на наши конференции: у нас врачи приходят и записывают доклад как лекцию, вместо того, чтобы устроить обсуждение и сказать к примеру: «Стоп, а вот здесь у вас выборка не репрезентативна. Это исследование не может быть использовано, потому что у вас проблемы с методом рекрутинга пациентов». Ну или что-то подобное, содержательное.
— То есть, разница в том, что доктор Иванов опирается на свое чутье, а на Западе существует большая статистика, на основе которой делаются выводы, как применять препарат к этой группе пациентов, к этой и к вот той?
— Не только применять препарат. Как им о диагнозе сообщать. Любое вообще действие. И группы пациентов стратифицируются, и врач принимает решение, что здесь вообще применимо. А не просто: «Что там по стандарту? Так отсюда, значится, мы идем по стрелочке сюда, а тут вот так».
— Следующий вопрос. Так понимаю, на Западе набран некоторый корпус статистики. Можно ли ее механически переносить к нам – на другие социальные условия, на другую диагностику?
— И другую генетику, и другую заболеваемость, все другое. Некоторые вещи можно переносить спокойно, другие – требуют дополнительных исследований, надо проводить свои, их у нас очень мало.
Клиники вообще должны проводить исследования, это – одна из функций медицины, доктор должен уметь проводить исследования и принимать решения на уровне доказательной медицины – вот тогда он специалист.
Непрозрачность статистики по раку – основа коррупции
— А насколько в России вообще ситуация критичней в сравнении с Западом?
— В онкоэпидемиологии – критичней всего.
Смертность у нас выше, и она не падает так быстро, как на Западе. Этому две причины.
Во-первых, смертность сильно связана с факторами риска, а у нас они если и меняются, то значительно менее быстро, чем на Западе. Не надо переоценивать влияние медицины на смертность.
Гораздо большее влияние на смертность оказывают общественные тектонические сдвиги.
Стали курить (а у нас много курили в войну и после, в 60-е, курили чуть ли не все) — и поднялась волна рака легких, желудка и пищевода. Стали отказываться от курения – а это в последние десятилетия происходит – рак легких заметно падает.
Второй момент – это скрининговые программы. В тех странах, где они есть, рак молочной железы, рак шейки матки стремительно падают. То есть, заболеваемость примерно такая же, а смертность стремительно падает.
И очень важный момент – контроль качества лечения. У нас мы элементарно не можем сравнить по качеству лечения различные регионы. Даже пятилетнюю выживаемость не можем посчитать – она у нас в канцер-регистре (общем реестре сведений о раковых больных) не отображается.
То есть, основных данных для сравнения динамики лечения у нас нет. Да, врач примерно помнит своих пациентов – одного, десять, сто, иногда они к нему возвращаются, и здесь выживаемость он прикинуть может. Но всю популяционную статистику – не видит.
У нас есть канцер-регистр, проблема в том, что ему никто не верит, никто не знает точно, насколько он плохой или хороший. Да, заболеваемость и смертность в нем коррелируют, а регистрируются они независимо – значит, что-то он да отражает. Но где находятся основные проблемы, по нему совершенно непонятно.
А теперь представьте — приходит какой-нибудь главный специалист и говорит:
— Стало расти число случаев рака простаты!
Ему говорят:
— Докажи!
А он отвечает:
— Я – эксперт! Я – главный специалист!
И у чиновников нет оснований ему не верить.
А на самом деле там может быть конфликт интересов, когда к главному специалисту пришла какая-нибудь фирмешечка и предложила ему аппарат для контроля рака простаты за «всего-то двести миллионов рублей». И рак простаты вдруг «попер».
Непрозрачность статистики по заболеваемости и выживаемости – основа для коррупции. Манипуляции с цифрами здесь бесконечны, я видел это своими глазами.
Все будет. Через тридцать лет. Если начать сейчас
— Ну, и как нам обустроить Россию?
— Первое:
ужесточить конкурсы в медицинские вузы и полностью поменять в них систему обучения.
Сейчас обучение строится по менторскому типу: «Так, открыли тетрадки, запишем…» Но мир меняется.
Давайте сделаем, что ли, какой-то экспериментальный вуз – и мы сразу увидим результаты.
Второе: в онкоэпидемиологии – наладить четкую современную регистрацию и ведение статистики. Без этого, даже если мы и будем успешными, мы об этом просто не узнаем. А предпринимать что-то вслепую – невозможно.
То есть, нужно наладить ведение канцер-регистра, установить места типовых ошибок и их устранить. Это – тоже, кстати, образование – врачей-патологоанатомов, стандартизация их работы. И прочее, и прочее. А сейчас у нас даже кодификация диагнозов в разных регионах разная. Мы – вообще лоскутное одеяло.
— И сколько времени уйдет на то, чтобы это все привести к единообразию и выстроить?
— Лет двадцать – пятьдесят. То есть, если мы сейчас начнем, то через пятьдесят лет увидим результаты. Это вообще-то недолго.
Для меня очевидно, что Россия постепенно скатывается к частной медицине.
Миф о бесплатности помощи отсутствует уже, по-моему, у всех. Другое дело, что наш нынешний рынок частных клиник – это какой-то Дикий Запад.
— Да, и базовый подход частных клиник – «все, что угодно, за Ваши деньги».
— Вот это неправильный подход. И базовая проблема здесь – очень короткий период прогнозирования и планирования, общая нестабильность в стране.
Как человек может планировать свои инвестиции через десять лет, когда он не уверен, что у него не отнимут эту клинику через два года? Итог – денег ему надо заработать сейчас, каким угодно способом, чтобы обеспечить детей, внуков…
Потому что нормальный человек, конечно, работает на будущее, но даже на моей небесконечной памяти правительство уже раза три меняло формулу пенсионного обеспечения, а это то, что не должно меняться веками. Ну, стало быть правительство дает сигнал – все нестабильно, зарабатывайте, но пожалуйста поторопитесь.
— То есть, в нормальных условиях клиника должна быть вечной, а ее репутация – складываться за те же двадцать-тридцать лет?
— А ее инвестор – не должен ждать своей прибыли через год-два-пять. Это – синдром девяностых – когда люди не то что на два года вперед не планировали, они не были уверены, что через два месяца будут живы. У нас же инвестор, вкладывая немаленькие деньги, мечтает тут же получить их обратно. А «игра вкороткую» — это не игра на репутацию. Отсюда и все эти «разводки» в частных клиниках.
Это все – взаимосвязанные вещи, и
наладить порядок только в медицине, пока нас трясет во всем остальном, — не получится.
Был ведь уже один такой гражданин, который хотел построить коммунизм в отдельно взятой стране. Известно чем кончилось. Так и медицина – она не может существовать отдельно от остального общества.
В современном мире многие онкологические заболевания успешно поддаются лечению при своевременной постановке диагноза. Лучшие онкологические клиники мира представлены в рейтинге, основанном на данных от Hospital Booking – сайта, посвященного поиску и подбору медицинских специалистов и больниц для лечения онкологических заболеваний.
При составлении топ-10 учитывались такие критерии, как диапазон услуг клиники, число специалистов, научно-техническая база, удобство оплаты и уровень проживания и, конечно, отзывы пациентов.
10. Онкологическая клиника Фуда (Китай)
Список передовых онкологических учреждений мира открывает направление, более актуальное для живущих на Дальнем Востоке россиян – Китай. Медицинский центр «Фуда» создан при Цзинаньском медицинском университете и поддерживает тесные связи с китайской Академией наук.
Отличительная особенность клиники – необычные методы лечения рака, включая криохирургическую абляцию, микрососудистую интервенционную терапию и комбинированную иммунотерапию. В отличие от традиционной химиотерапии, эти методы отличаются пониженным числом побочных эффектов и быстрым результатом.
9. Онкологический центр им. Н. Блохина (Россия)
Огромный российский медицинский центр, занимающий площадь более чем 40 гектаров, насчитывает на своей территории не только клинические институты, но и собственный завод по изготовлению препаратов. В нем трудятся более трех с половиной тысяч специалистов.
Инновация центра – уникальные, первые в мире операции по трансплантации трахеи и бронхов, причем в качестве пересадочного материала служил не искусственный, а донорский биоимплантат. А важное преимущество лечения в данном медицинском учреждении заключается в том, что больные злокачественными опухолями или подозревающие их наличие проходят обследование и лечение совершенно бесплатно.
Минус – российская медицина со всей присущей ей культурой обслуживания и полной непрозрачностью для пациента.
8. Клиника Сан Жоан де Деу (Барселона)
Детский госпиталь в Барселоне принимает на лечение пациентов от младенчества до совершеннолетия. «Сан Жоан де Деу» считается одним из самых авторитетных медицинских учреждений в Европе в области детской онкологии. Центр специализируется на лечении всех видов рака и принимает даже тяжелобольных детей, от лечения которых отказались в других клиниках.
Помимо собственно врачей, маленькими пациентами занимаются психологи, аниматоры, воспитатели. Немаловажно, что родителям не только разрешают, но и прямо поощряют постоянно находиться при ребенке во время практически всех медицинских процедур.
7. Венский госпиталь (АКН) (Австрия)
Центральный венский клинический госпиталь – учреждение с многовековой историей. Он был основан императором Леопольдом еще в далеком 1697 году. Но не стоит думать, будто больных располагают в средневековых помещениях. В конце прошлого века был выстроен новый комплекс зданий, причем для удобства посетителей наличествует целая собственная станция метро.
Одно из профильных направлений госпиталя – онкологическое. Как диагностика, так и лечение проводятся с помощью самых последних научных разработок. Например, подавляющее большинство операций совершаются малоинвазивным лапараскопическим методом, используется лучевая терапия, стереотаксическая и даже роботизированная хирургия.
6. Онкологический центр «Гиль» при университете «Гачон» (Южная Корея)
«Гиль» — самый главный онкологический центр в Южной Корее. Последняя разработка – система Watson, которая позволяет достичь цифры 96% в диагностике онкологических заболеваний. Еще одним преимуществом центра является технология точечного облучения опухоли с учетом особенностей организма конкретного пациента.
Для иностранных пациентов предусмотрены консультанты-переводчики (в том числе и русскоязычные) и бесплатное питание с европейской или корейской кухней на выбор.
5. Медицинский центр «Шиба» (Израиль)
На настоящий момент «Шиба» — единственный из европейских и ближневосточных медицинских центров, с которым стал сотрудничать MD Anderson Cancer Center. MD Anderson – медицинский центр Техасского университета, который с 2005 года занимает первое место в рейтинге клиник, предоставляющих онкологическую помощь в США.
Одна из особенностей центра «Шиба» — модель комплексной терапии под названием 360о Oncology Care, которая помимо самых передовых методов лечения обращает особое внимание на душевные потребности больных. Кроме обследований и собственно терапии предлагается программа психологической и эмоциональной реабилитации и, конечно, 100% прозрачность и понятность назначаемых процедур и их стоимости для пациента.
4. Клиника Мюнхенского университета (Германия)
Клиника «Гроссхадерн», она же клиника Мюнхенского университета – огромный медицинский комплекс, в котором, помимо научных учреждений, находятся более двадцати отделений, специализирующихся на различных областях медицины.
Онкология – одно из лидирующих направлений «Гроссхадерна». Особенно стоит отметить трансплантационный центр, справедливо славящийся как один из лучших в Европе. У врачей клиники накоплен огромный опыт по лечению онкологических пациентов при помощи радиохирургии. На территории университета находится Европейский центр «Кибер-Нож», который специализируется на передовых радиохирургических вмешательствах.
3. Клиника Мэйо (США)
На третьем месте в списке лучших российских и зарубежных онкологических клиник в мире находится один из самых больших научно-медицинских центров мира, основанный в 1889 году. С тех пор клиника из небольшой частной больницы превратилась в гигантский центр, который стабильно входит в топ-20 лучших медицинских учреждений США (а в 2014-2015 годах занял первое место по стране).
Особенность центра – щедрое финансирование собственных научно-медицинских исследований. Врачи «Мэйо» располагают новейшими средствами диагностики онкологических заболеваний, специализируются на сложных случаях и используют в лечении самые передовые методы – например, протонную и ионную терапию.
У специалистов клиники накоплен многолетний опыт в лечении рака почек, опухолей головы и шеи, опухолей головного мозга, саркомы, меланомы, и различных видов гинекологического рака.
2. Ассута (Израиль)
Клиника «Ассута» одна из , она прошла длинный путь от небольшой частной больницы в 30-х годах прошлого века до огромного как по площади, так и по видам лечения медицинского центра.
Привлекает больных как самое современное оборудование, так и качество медицинских услуг. Тут можно проконсультироваться, пройти обследование (сканирование, скрининговую и инвазивную диагностику) и, в случае необходимости, получить все доступные на настоящий момент возможности лечения онкологических заболеваний, от хирургических методов до использования стволовых клеток.
Но в первую очередь институт онкологии «Ассута» славится своими специалистами – там практикуют ведущие светила израильской онкологии.
Стоит добавить, что для иностранцев предусмотрена услуга медицинского сопровождения, включая наличие переводчика.
1. Топ Ихилов (Сураски), Израиль
На сегодняшний момент эта израильская клиника входит в число лидеров в лечении онкологии в стране и мире. Почти все пациенты, обращающиеся за лечением, выздоравливают — до 98% больных либо становятся здоровы, либо у них начинается устойчивая ремиссия.
Научно-техническая база у медицинского центра очень хороша и позволяет использовать при лечении самые последние технологии. Например, именно медики клиники Ихилов первыми в мире применили безоперационный метод лечения рака кожи. И по сравнению с европейскими клиниками, пребывание в израильской обойдется чуть дешевле – оплата производится по факту, что помогает несколько сократить издержки.
При лечении онкологии пациенту может потребоваться операция, специализированная терапия. В Москве получение квоты определяется лицам, которые имеют заболевание из списка, утвержденного Минздравом. Но само по себе основание – не является поводом для обращения в специализированную клинику, требуется выдерживать порядок.
Квота – специализированная медицинская процедура (выделение лекарств, операция, реабилитация), которая оказывается нуждающемуся лицу бесплатно в рамках господдержки. Под финансирование попадают те виды помощи, которые не могут быть оказаны на местах и требуют наличия дорогостоящего оборудования, участия высококвалифицированных профильных специалистов.
Виды, особенности предоставления квоты на ВМП в РФ регламентированы Приказом Минздрава 1248н. Порядок оформления предусмотрен в ПП №1403, что от 19.12.2016 года.
Предусмотрены ли квоты на лечение онкологии в Москве на 2019 год?
На этот вопрос можно ответить, после изучения списка Минздрава 2019 года, в который входит перечень клиник, набор заболеваний и число лимитированных мест. Операцию и лечение онкологии в Москве проводят в онкодиспансере. Для пациентов, у которых имеется квота, процедура лечения в онкоцентрах бесплатная.
В ходе лечащего длительного процесса может возникнуть вопрос, как получить квоту на лечение рака. Научение проводится после выполнения ряда действий. Но начинать оформление нужно, убедившись, что у пациента есть соответствующие основания.
Что требуется для получения квоты на лечение онкологии:
-гражданство РФ;
-наличие онкологического заболевания, требующего оперативного вмешательства;
-наличие недуга из списка, утвержденного Минздравом;
-наличие медполиса;
-получение направления от лечащего врача;
-наличие необходимой подтвердительной документации.
Как оформить бесплатную квоту на лечение рака в Москве гражданам РФ.
Процедуру получения квоты на лечение онкологии определяет определенный порядок. Первое действие, которое необходимо предпринять – обратиться к лечащему специалисту. Врач должен выдать справку и подтвердить основание соответствующими выписками, результатами анализов.
Прохождение через инстанции трех уровней: комиссия при поликлинике, областной орган и квотная комиссия при медицинском центре;
обращение напрямую в клинику, которая участвует в квотной политике.
Результативное лечение онкологии, зачастую не терпит временных потерь. Пациенту нужно максимально ускорить оформление. Наиболее оптимальный вариант – обращение в клинику напрямую. Если лимит бесплатных процедур в определенном медучреждении исчерпан, нужно искать другие квотные заведения.
Какие документы нужны для оформления квоты на лечение рака:
Итак, направление на получение высокотехнологичной помощи от лечащего врача – первый документ, что потребуется для оформления. Далее нужно будет написать заявление, указав в нем паспортные данные, показания для лечения, основания для получения медпомощи.
Документы для бесплатного лечения по квоте для пациентов:
-направление
-заявление
-СНИЛС
-паспорт заявителя
-пенсионное свидетельство
-детское свидетельство для детей без паспорта
-Обязательно нужно приложить выписку из амбулаторной карты, результаты анализов, медицинские заключения в оригинале.
Где и как получить квоту на лечение рака.
Итак, как уже отмечалось выше, пациент с пакетом документов может обратиться напрямую в медучреждение для выделения квоты. Этот способ может быть использован, если недуг включен в базовый перечень ОМС. Диспансер, поликлиника должны отправить бумаги в трехдневный срок.
Возможность прямого и обходного обращения оговорена в ПП № 1403, что от 19.12.2016 г.
Второй вариант – отправка бумаг в региональный отдел ВМП, чаще при поликлинике. Заявка рассматривается три дня. Его используют в случае, когда заболевание не внесено в базовый перечень ОМС.
После подтверждения оснований отправляется заявка на областную комиссию, там срок рассмотрения 10 дней. Если принято положительное решение, то копия протокола, вместе с дополнительным перечнем бумаг и талоном идет на квотную комиссию. Опять потребуется 10 дней на рассмотрение заявки.
Виды лечения рака в Москве
В России доступны почти что все известные методы лечения онкологических заболеваний. Благодаря медицинскому прогрессу и инновационным технологиям, новые методы лечения рака во многом превосходят традиционные способы лечения онкологии: хирургическое вмешательство, химиотерапию, гормонотерапию, лучевую терапию. Последние уступают своей эффективностью, периодом лечения, длительностью реабилитации или общей токсичностью.
Удаление опухоли при раке в Москве.
Поскольку опухолевые клетки могут встречаться и вне опухоли, ее удаляют с запасом. Например, при раке молочной железы обычно удаляют всю молочную железу, а также подмышечные и подключичные лимфоузлы. Если все же опухолевые клетки есть вне удаленного органа или его части, операция не мешает им образовать метастазы. Более того, после удаления первичной опухоли рост метастазов ускоряется. Тем не менее, этот метод часто излечивает злокачественные опухоли (например, рак молочной железы), если делать операцию на достаточно ранней стадии. Современные методы лечения рака таковы, что хирургическое удаление опухоли может быть осуществлено как с помощью традиционного холодного инструментария, так и с применением новых инструментов (радиочастотный нож, ультразвуковой или лазерный скальпель и др.). Например, самые современные методы лечения рака гортани (I-II стадий) с помощью лазера при прямой ларингоскопии позволяет сохранить пациенту приемлемый голос и избежать трахеостомы, что далеко не всегда получается при выполнении традиционных открытых операций (не эндоскопических). Лазерный луч, по сравнению с обычным скальпелем, уменьшает кровотечение во время операции, уничтожает опухолевые клетки в ране, обеспечивает лучшее заживление раны в послеоперационном периоде.
Химиотерапия при раке в Москве.
Используются лекарства, направленные против быстро делящихся клеток. Лекарства - это эффективные методы лечения рака, поскольку они могут подавлять дупликацию ДНК, мешать разделению клеточной оболочки на две и т. д. Однако кроме опухолевых клеток в организме интенсивно и быстро делятся и многие здоровые, например, клетки эпителия желудка. Их тоже повреждает химиотерапия. Поэтому химиотерапия приводит к тяжелым побочным эффектам. После прекращения химиотерапии здоровые клетки восстанавливаются. В конце 1990-х поступили в продажу новые лекарства, которые атакуют именно белки опухолевых клеток, почти не повреждая нормальные делящиеся клетки. В настоящее время эти лекарства используют только для некоторых видов злокачественных опухолей.
Радиотерапия при раке в Москве.
Облучение убивает злокачественные клетки, повреждая их генетический материал, в то время как здоровые клетки терпят меньший вред. Для облучения используют рентгеновское излучение и гамма-излучение (коротковолновые фотоны, они проникают на любую глубину), нейтроны (не имеют заряда, поэтому проникают на любую глубину, но обладают большей эффективностью по отношению к фотонному излучению; использование их полуэкспериментально), электроны (заряженные частицы проникают на условно небольшую глубину, до 7 см, при использовании современных медицинских ускорителей; используются для лечения злокачественных опухолей кожи и подкожных клеток) и тяжелые заряженные частицы (протоны, альфа-частицы, ядра углерода и т. д., в большинстве случаев полуэкспериментально).
Фотодинамическая терапия препаратами при раке в Москве.
Это самые эффективные методы лечения рака, поскольку они могут разрушать клетки злокачественной опухоли под воздействием светового потока определенной длины волны (фотогем, фотодитазин, радахлорин, фотосенс, аласенс, фотолон и др.).
Гормональная терапия при раке в Москве.
Клетки злокачественных опухолей некоторых органов реагируют на гормоны, что и используется. Так, при раке простаты используют женский гормон эстроген, при раке груди - лекарства, подавляющие действие эстрогена, глюкокортикоиды - при лимфомах. Гормональная терапия является паллиативным лечением: сама по себе она не может уничтожить опухоль, но может продлить жизнь или улучшить шансы на излечение в сочетании с другими методами. Как паллиативное лечение она эффективна: при некоторых видах злокачественных опухолей она продлевает жизнь на 3-5 лет.
Иммунотерапия при раке в Москве.
Иммунная система стремится уничтожить опухоль. Однако она в силу ряда причин часто не в состоянии это сделать. Иммунотерапия помогает иммунной системе бороться с опухолью, заставляя ее атаковать опухоль эффективнее или делая опухоль более чувствительной. Иногда для этого используется интерферон. Вакцина американского онколога Вильяма Коли, а также вариант данной вакцины - пицибанил являются эффективными при лечении некоторых форм новообразований.
Комбинированное лечение. Каждый из методов лечения в отдельности (кроме паллиативного) может уничтожить злокачественную опухоль, но не во всех случаях. Для повышения результативности лечения часто используют комбинацию двух и более методов.
Криотерапия при раке в Москве.
Криотерапия представляет собой технику использования глубокого холода, получаемого посредством жидкого азота или аргона, для уничтожения аномальных тканей. Криотерапия иначе называется криохирургия или криодеструкция, поскольку эти термины имеют иностранное происхождение. В греческом языке «крио» означает «холодный», а «терапия» означает «лечение». Криотерапия относится к обычным методам лечения рака. С помощью глубокого холода уничтожаются некоторые виды злокачественных, а также доброкачественных опухолей. При замораживании клеток ледяные кристаллы, образующиеся внутри и вокруг клетки, приводят к их обезвоживанию. В этот момент происходит резкая смена значения pH и ограничение кровотока таким образом, что замороженные клетки уже не могут получать питательные вещества. Криотерапия может быть использована для лечения различных злокачественных опухолей и предраковых состояний. Она особенно эффективна для удаления аномальных клеток при раке шейки матки и клеток базального рака кожи. Однако множество исследований показало, что криодеструкция может быть с успехом применена для лечения других видов рака, например, локализованный рак простаты и рак печени, ретинобластома, плоскоклеточный рак кожи. Ведутся исследования применения криотерапии и по другим видам рака.
Онкоцентры и клиники где лечат рак в Москве бесплатно и платно.
Российский онкологический научный центр им. Н.Н.Блохина РАМН
Московский научно-исследовательский онкологический институт имени П.А. Герцена (МНИОИ им. П.А.Герцена)
Федеральное государственное бюджетное учреждение «Российский научный центр рентгенорадиологии» Министерства здравоохранения Российской Федерации (ФГБУ «РНЦРР» Минздрава России)
Федеральное государственное бюджетное учреждение гематологический научный центр Минздрава России (ГНЦ)
Московский научно-исследовательский институт им. Герцена.
Российский научный центр им. Блохина.
Московский городской онкологический диспансер №1.
НПЦ современной хирургии и онкологии.
АЛЬЯНС МЕД медицинский центр.
НИИ нейрохирургии им. Бурденко.
Московская онкологическая больница №62.
9-й лечебно-диагностический центр Министерства обороны РФ.
Московская областная больница в Балашихе.
«City Clinic».
Больницы Федерального медико-биологического агентства №83 и №6 им. А.И. Бурназяна.
Клиническая горбольница №24 Департамента здравоохранения города Москвы.
Первый научно-консультационный онкоцентр.
Клиника лучевой хирургии «Онкостоп».
Частная онкоклиника «120 на 80».
Платное лечение рака: Примерные цены на лечение рака в Москве
Стоимость лечения рака в России Терапия раковых поражений начинается с консультации врача-онколога. Во время приема специалист проводит осмотр пациента, изучает имеющиеся результаты обследований и назначает дополнительные методы диагностики.
Первичный прием онколога: 1200 руб. – врач общего профиля, 2500-3000 руб. – кандидат медицинских наук, 3000-3500 руб. – доктор медицинских наук.
Стоимость повторного визита и консультации врача: 1200-2000 руб.
Подбор индивидуального плана лечения и диагностики – 1000 руб.
Диагностические процедуры:
Биопсия тканей поверхностных слоев – 4000 руб.
Глубокий забор биологических материалов для проведения гистологического исследования – 5000 руб.
Цена на лабораторные анализы с использованием онкомаркеров составляет 500-2000 руб.
Рентгенологическое обследование – 500-2500 руб.
Компьютерная томография – 2000-3000 руб.
Магнитно-резонансная томография – 2500-5000 руб.
Лечение рака в Москве – отзывы
Особого внимания заслуживает Научно-исследовательский институт им. Герцена. Основная цель специалистов медучреждения – максимальное сохранение пораженных органов, определение индивидуальной реакции на противоопухолевые препараты, различное облучение и химиотерапию. Учреждение оснащено современным диагностическим оборудованием для тщательного исследования развития раковых процессов.
От онкологических заболеваний не застрахован никто. Ежегодно 10 миллионов человек заболевают раком. Однако онкологические болезни уже не приговор. Какие особенности лечения онкологии существуют в России и за рубежом и как выбрать надежную клинику?
К сожалению, ситуация с лечением онкологических болезней у нас в стране не внушает оптимизма. Протоколы и методы лечения в России заметно отстают от Европы, США и Израиля, где в развитие медицины вкладываются огромные деньги. Многие применяемые в нашей стране методики считаются устаревшими, а современных лекарств не хватает на всех больных. Именно поэтому многие предпочитают отправляться на лечение за границу.
Лечение рака за рубежом обойдется дороже, чем в России, собственно, в нашей стране помощь можно получить бесплатно, однако уровень лечения вызывает вопросы. Тем не менее люди предпочитают потратить деньги, но сохранить здоровье и жизнь.
Особенности лечения рака в России
Несмотря на высокий уровень заболеваемости, онкологических клиник в нашей стране не так много - около 150. Практически все они - бюджетные, хотя уже начали появляться и частные медицинские центры, специализирующиеся на онкологии. В России работает множество талантливых и высококвалифицированных врачей-онкологов, но техническое оснащение онкологических центров, особенно в провинции, оставляет желать лучшего. Нередко специалисты вынуждены работать на устаревшей аппаратуре, что сказывается и на точности диагностики, и на эффективности лечения. Поздняя диагностика - одна из самых главных проблем лечения рака в России - более чем в 40% случаев его замечают только на 3-й и 4-й стадии. Даже при наличии современной аппаратуры ситуация не становится намного лучше - врачам не хватает квалификации для работы с ней, и дорогостоящая техника просто простаивает.
Немногим лучше дело обстоит и с лекарствами. В России доступны дорогостоящие современные лекарства от онкологии, но их не хватает на всех - потребность превышает возможности в 4 раза.
Тем не менее в России существуют уважаемые медицинские центры, специализирующиеся на онкологии - в их число входят, например, НИИ онкологии им. Петрова в Санкт-Петербурге, Клиническая больница № 1 и Клиническая больница № 85 ФБМА в Москве.
Лечение рака за границей
В пятерку лидеров в области лечения онкологии входят США, Австрия, Швейцария, Германия и Израиль. Рассмотрим особенности лечения рака в этих странах более детально.
Успехи США в лечении онкологических заболеваний трудно переоценить. Такие известные медучреждения, как центр Фокс Чейз, госпиталь Джона Хопкинса и онкологический центр Моффитта, активно внедряют новые методики и технологии. К примеру, в центре Моффитта многие операции проводятся при помощи роботизированных систем. Более того - некоторые методы были разработаны именно американскими врачами и учеными. Однако лечение в США одно из самых дорогих в мире, и немногие россияне могут позволить себе обратиться за помощью к американским врачам. Другая существенная проблема - визовый вопрос. После недавнего сокращения штата американских посольств и консульств в России выдача неиммиграционных виз была временно приостановлена. Сейчас их снова выдают, однако ситуация с получением виз в США слишком нестабильна.
Австрия
В Австрии работает немало онкологических центров - достаточно назвать клинику «Йозефштадт», Центральный венский клинический госпиталь и клинику «Деблинг». Австрийские клиники используют высокоэффективные современные методы лечения онкологии - иммунную терапию, криохирургию, радиотерапию и многое другое. Большое внимание уделяется и реабилитации после лечения онкологических болезней и операций.
Приготовьтесь к достаточно высокому уровню цен, например, диагностика новообразований в легком тут обойдется примерно в 5000 евро (около 350 000 рублей), а курс химиотерапии - 4000–7000 евро (около 280 000–490 000 рублей). Еще одно неудобство - необходимость получать шенгенскую визу.
Швейцария
Высокий уровень развития медицины в Швейцарии привлекает сюда немало пациентов из-за рубежа. В этой стране находится немало исследовательских центров, и Швейцария, наряду с Германией, США и Израилем, считается одной из передовых стран в разработке лечения рака. Гормонотерапия, гамма-нож, лучевая терапия, иммунотерапия - здесь используются все новейшие методы лечения рака. Особенно знаменита Швейцарская университетская больница Цюриха.
Однако за высокое качество услуг и сервиса приходится платить: стоимость лечения здесь примерно в полтора раза выше, чем в Австрии. Кроме того, для въезда в Швейцарию также требуется шенгенская виза.
Германия
Эта страна давно известна как один из лидеров в диагностике онкологических заболеваний. Радиоизотопные исследования позволяют выявить наличие опухоли даже на ранних стадиях. А современные лабораторные комплексы (например, комплекс Medilys в центре «Асклепиос») дают возможность проводить экспресс-диагностику даже во время операции и при необходимости изменить ее ход.
Стоимость медицинских услуг в Германии приблизительно такая же, как и в Австрии. Уровень цен регулируется на государственном уровне, так что искусственное завышение расценок практически исключено.
Израиль
Сегодня в Израиле работает около 50 крупных медицинских центров (к самым известным можно отнести клинику «Ассута» и медцентр имени Сураски). Многие из них специализируются на лечении онкологических заболеваний. Лечение онкологии в Израиле имеет две особенности:
- Здесь активно используются последние научные разработки и инновационные методы лечения и диагностики, такие, как кибер-нож, роботизированные хирургические системы, диагностическая система CellSearch, радиохирургия и многое другое.
- Все меры направлены не только на уничтожение опухоли, но и на сохранение здоровых органов и тканей, что предполагает проведение малоинвазивных операций.
Лечение онкологии в Израиле намного дешевле, чем в Европе - к примеру, диагностика обойдется в 1200–4000 евро (около 84 000–280 000 рублей), а курс химиотерапии - около 3000 евро (около 210 000 рублей). Конечно, это усредненные расценки, и в разных клиниках они могут быть ниже или выше. Еще один плюс в пользу лечения онкологии в Израиле - фактическое отсутствие языкового барьера: очень многие медики в этой стране говорят по-русски.
Как выбрать зарубежную клинику
«Если вы решили проходить лечение рака за рубежом, я рекомендую подыскать клинику, которая известна именно своими специалистами, - говорит эксперт израильской клиники «Ассута». - Вас должна интересовать не столько стоимость услуг, сколько репутация врачей, техническое оснащение медицинского центра и успехи в лечении рака. Другой немаловажный момент - опыт клиники в работе с иностранными пациентами. Администраторы должны точно знать все тонкости организации лечения пациентов из-за рубежа.
Какую клинику для лечения рака выбрать - государственную или частную? Уровень медицины одинаково высок и в муниципальных, и в коммерческих учреждениях. Везде вас встретят русскоязычные медицинские координаторы, которые помогут решить все вопросы, связанные с организацией лечения, проживанием и взаимодействием с врачами. Разница лишь в том, что обращаясь в коммерческий медцентр, вы сами можете выбрать врача, в государственных больницах такой возможности нет. Для многих пациентов это весомый аргумент в пользу платных медуслуг».
P.S. - одна из крупнейших многопрофильных частных больниц Израиля. Здесь работает 1500 специалистов разного профиля, которые за год выполняют 650 000 операций и обследований.