Чехословакия - это государство, существовавшее на территории Центральной Европы в 1918-1992 годах. Распад Чехословакии на два независимых государства произошел 1 января 1993 года, образовались Чехия и Словакия.
Чехословакия как государство было образовано в 1918 году на чешских и словацких землях, пережила оккупацию и раздел в годы Второй мировой войны и было воссоздано после освобождения в мае 1945 года. В 1948 году она была провозглашена народно-демократической республикой, в 1960-1990 годах называлась Чехословацкая Социалистическая Республика. У руководства страной до декабря 1989 года находилась чехословацкая коммунистическая партия.
Однако, после ноябрьских событий 1989 года, вошедших в историю как «бархатная революция», коммунистическое правительство было вынуждено уйти в отставку. В результате, Парламент страны отменил статью конституции о ведущей роли компартии и сформировал первое некоммунистическое правительство. На пост президента был избран Вацлав Гавел, а в июне 1990 года прошли свободные парламентские выборы.
Но падение коммунистического режима привело к усилению тенденций политического размежевания Чехии и Словакии, и по мере дестабилизации обстановки в Чехословакии, встал вопрос и о национальном самоопределении составляющих ее республик. К тому же посткоммунистические элиты обеих частей государства взяли курс на независимость.
После выборов 1992 года в Чехословакии произошла полная смена власти в правительстве - диссидентов, пришедших к власти в 1990 году, сменили абсолютно новые люди, чья политика была ориентирована на строительство демократического общества и рыночной экономики.
В июле 1992 года словацкий парламент принял Декларацию о суверенитете Словакии, и президент Чехословакии Вацлав Гавел, который выступал против разделения страны, ушел в отставку. В октябре того же года Федеральное собрание передало большую часть государственных полномочий республикам. А 25 ноября Федеральное собрание Чехословакии приняло закон о прекращении существования Чехословацкой Федерации и разделении страны с 1 января 1993 года.
В полночь 31 декабря 1992 года Чехословакия как государство прекратила свое существование, а ее государствами-преемниками с 1 января 1993 года стали Чешская Республика и Словацкая Республика. Так страна мирным путем распалась на два независимых государства и оформила это документально - произошел так называемый «бархатный развод». Бархатным он был назван по причине своей бескровности. Переговоры о разделении страны были очень корректны, шли спокойно и серьезно.
По мнению историков, то, каким образом распалась Чехословакия, это - весьма исключительный случай, ведь в то время образование нового государства нередко сопровождалось военными конфликтами. Но, несмотря на мирное разделение государства без кровопролития, до сих пор идут споры о правильности данного политического решения.
«Свою независимость, провозглашенную 1 января 1993 года, Чешская республика и Словакия отметили не шампанским, а кровью и слезами. Ход военного конфликта, известного как чешско-словацкая война, хорошо известен…» Так начинается вышедшая совсем недавно – к 20-й годовщине распада Чехословацкой федерации – книга журналиста Алеша Палана «Записки о чешско-словацкой войне».
Книга построена весьма оригинально: в ней сочетаются реальные и фиктивные воспоминания, сообщения информационных агентств (тоже настоящие и фальшивые) и другие материалы, посвященные событиям 1992–93 годов, когда прекратило существование то, что иногда в шутку называли dvojdomek, то есть «дом на двоих». Чехословакия – одно из трех многонациональных государств Восточной Европы, распавшихся в начале 90-х. Двумя другими были Советский Союз и федеративная Югославия. Чехословацкое расставание оказалось наиболее мирным из трех – настолько мирным, что его даже назвали «бархатным разводом», по аналогии с «бархатной революцией» 1989 года. Но был ли такой исход предопределен? Или возможны были и другие, менее приятные варианты – вроде антиутопии, созданной Алешем Паланом? А может быть, у Чехословакии были шансы сохраниться? Как чувствуют себя и относятся друг к другу жители Чехии и Словакии сейчас, через 20 лет после обретения обеими республиками независимости? Попробуем ответить на все эти вопросы.
СПРАВКА. Днем создания так называемой первой Чехословацкой Республики считается 28 октября 1918 года (в Чехии этот день до сих пор государственный праздник). Тогда в Праге произошли массовые выступления против австро-венгерского монархического режима. Вечером того же дня созданный местными политиками Национальный совет издал декларацию о провозглашении независимого чехословацкого государства. 14 ноября в Праге на заседании только что созванного Национального собрания была утверждена временная конституция, а президентом Чехословакии избран профессор Томаш Гарриг Масарик. Он возглавлял действовавший в эмиграции Чехословацкий национальный комитет, который в годы Первой мировой выступал за независимость чешских и словацких земель. Созданное в 1918 году государство просуществовало 20 лет, причем президент Масарик возглавлял его до 1935 года, когда ушел в отставку по состоянию здоровья. Его преемником был избран его ближайший соратник Эдвард Бенеш.
Межвоенная Чехословакия осталась к середине 30-х годов единственным демократическим государством в Центральной и Восточной Европе. Властям, однако, не удалось решить национальную проблему: немецкое и венгерское меньшинства проявляли нелояльность республике и заявляли об ущемлении своих национальных прав. Заметные трения возникли у Праги и с усилившимся словацким национальным движением. Осенью 1938 года в результате международного кризиса, завершившегося Мюнхенским соглашением четырех великих держав, от Чехословакии были отторгнуты приграничные районы, отошедшие к Германии, Венгрии и Польше. Несколько месяцев спустя, в марте 1939 года, нацистская Германия спровоцировала новый кризис, в результате которого оставшаяся территория Чехословакии была расчленена на «протекторат Богемия и Моравия», оказавшийся под немецкой оккупацией, и Словацкое государство, формально суверенное, но фактически попавшее в полную зависимость от Третьего рейха. Чехословацкая государственность была восстановлена в 1945 году после победы антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне.
Та, «изначальная» Чехословакия была многонациональным государством, но задумывалась при этом как государство национальное, государство единого «чехословацкого народа». Немцы, которых в республике было свыше трех миллионов, и венгры, которых насчитывалось более 700 тысяч, фактически исключались из этого государствообразующего народа, хотя каждый из них в индивидуальном порядке обладал в Чехословакии всеми гражданскими правами. Проблема, однако, была еще и в том, что «чехословацкий народ» тоже, как выяснилось, существовал только в воображении основателей республики. В действительности были два народа – чешский и словацкий, и отношения между ними не всегда складывались идиллически, несмотря на официальную концепцию «чехословакизма». О том, почему так получилось, я побеседовал с моим коллегой, автором книги «Проект Чехословакия» Александром Бобраковым-Тимошкиным.
– Откуда взялась концепция «чехословакизма» и на чем она была основана?
– В данном случае можно говорить о смеси чистой идеологии и неких рациональных элементов. К моменту создания Чехословацкой республики чешская нация как политический субъект, как общность, осознающая себя этой самой нацией, уже была сформирована. В Словакии ситуация была другой, говорить о том, что к 1918 году словаки подошли как единая сформированная нация, нельзя. Словацкое национальное сознание было присуще довольно узкой прослойке этнических словаков, так что процесс формирования словацкой нации проходил как бы в ускоренном порядке, в то время когда Чехословакия уже существовала. Тем не менее рациональное зерно у этого чехословацкого проекта, как мне кажется, было. Это были идеи основателей государства, прежде всего, президента Масарика – и хотя еще в 1913 году вопрос о создании именно чехословацкого государства не ставился, уже в 1918-м большинство чехов смотрело именно на такое государство как на то, что необходимо создать.
– То есть можно сказать, что процесс формирования словацкой нации вышел из-под контроля тех, кто создавал Чехословакию – и в какой-то мере, хоть и не настолько, как конфликт между чехами и судетскими немцами, стал причиной краха межвоенной Чехословакии?
– Да, я согласен с этим. Неожиданными оказались те политические результаты, к которым этот процесс привел к середине 30-х годов. Тогда уже и на парламентских выборах в словацкой части республики большинство голосов на выборах стали получать националисты, причем весьма правоконсервативного толка. Очевидно, изначально предполагалось, что словаки будут плестись в хвосте, каким-то образом участвуя в политической жизни, в основном сосредоточенной в Праге… А получилось, что словацкое большинство, в том числе и многие интеллектуалы, этого не захотели.
– Немного переместимся вперед во времени. Во время Второй мировой был шестилетний эпизод формальной независимости Словакии (де-факто она была сателлитом нацистской Германии). Как вы считаете, оставил ли этот эпизод некий след в национально-исторической памяти, прежде всего словацкой, и можно ли говорить о том, что, при всех негативных оценках режима Йозефа Тисо , этот период повлиял на дальнейшие отношения двух народов и на судьбу восстановленной после войны Чехословакии? Ведь при коммунистах она наконец стала федерацией, пусть и в какой-то мере формально…
– Во всяком случае можно говорить о том, что после войны, за исключением краткой всеобщей эйфории сразу после освобождения, уже никто не говорил о «едином чехословацком народе». То есть идея чехословакизма в том виде, в каком она существовала в Первой республике, тихо умерла, о ней уже не вспоминали. К федерализму Чехословакия должна была прийти, и как только в послесталинский период политический климат стал мягче, эта идея вышла на передний план. В массовом сознании два народа рассматривались уже отдельно, поэтому федерализация была лишь делом времени.
– Чехословацкий проект как таковой был утопией? Или же все-таки существовал исторический шанс сохранить это специфическое государство в центре Европы?
– Мне кажется, что сам по себе этот проект не был обречен. Просто слишком много событий произошло в ХХ веке, на которые ни чехи, ни словаки не могли повлиять. Скажем, карту словацкого автономизма и национализма изначально стали разыгрывать внешние силы, а потом, уже после 1989 года, ситуация была такой, что государство оказалось невозможно сохранить. Если теоретически представить себе, что Первая республика продолжала бы существовать, то там, может быть, какой-то шанс и существовал. Ведь в середине 30-х годов предпринимались какие-то шаги в сторону от жесткого централизма, к пониманию того, что те же словаки, видимо, являются народом сами по себе, а не частью единого чехословацкого народа… Но последующие события создали такую ситуацию, в которой всерьез говорить о подобных шансах нельзя.
На первый взгляд, равноправие двух народов в социалистической Чехословакии было полным, и официальная федерализация в 1969 году лишь закрепила его. Радио и телевидение вещало на двух языках, в обеих частях республики можно было купить книги как на чешском, так и на словацком, причем в Словакии по ряду обстоятельств цензурный режим был одно время более либеральным, в связи с чем чехи охотно покупали те (прежде всего переводные) словацкие издания, которых не было на их родном языке. Спортивные трансляции тоже были двуязычными, и когда чехословацкая футбольная сборная победила в финале европейского первенства 1976 года, торжествующий возглас «Мы – чемпионы Европы!» прозвучал на словацком языке: тот матч комментировал словацкий журналист. С середины 50-х годов, когда началась «оттепель», в судах заметно реже стали предъявляться обвинения в «словацком буржуазном национализме», весьма распространенные в эпоху Клемента Готвальда – чехословацкого «маленького Сталина». Пражский аппаратчик Антонин Новотны, занимавший пост лидера компартии и президента страны в 60-е годы, правда, по каким-то своим причинам недолюбливал словаков, но когда на волне реформ «пражской весны» в 1968 году Новотного вынудили уйти в отставку, на смену ему в качестве партийного вождя пришел словак Александр Дубчек. А после разгрома реформ Дубчека сменил во главе КПЧ другой представитель Словакии – Густав Гусак.
Тем не менее подспудно напряжение накапливалось. Чехия и Словакия не равны ни по населению (чехов примерно в два раза больше), ни по экономическому потенциалу – чешские земли всегда были более промышленно развиты. «Подкармливание» восточных регионов страны из федерального бюджета вызывало глухое раздражение у части чешской партийной и государственной элиты. В свою очередь, Братислава упрекала федеральные органы власти в чрезмерном централизме и подчинении экономического и социального развития Словакии представлениям Праги. Если в эпоху «нормализации», как называли в Чехословакии поздний социализм эпохи Гусака, эти конфликты протекали в основном на закрытых партийных совещаниях, то после «бархатной революции» 1989 года все противоречия выплеснулись наружу и стали предметом оживленных дискуссий – от обывательских кухонь до нового, уже демократического парламента.
Символом испортившихся чешско-словацких отношений стала комичная «дефисная война» – конфликт вокруг названия государства. После того, как из официального названия Чехословацкой республики в начале 1990 года было исключено слово «социалистическая», словацкие представители потребовали изменить и написание слова «Чехословацкая» – так, чтобы оно в большей степени отражало равноправное положение обоих народов. После нескольких месяцев препирательств государство получило довольно корявое название – «Чешская и Словацкая федеративная республика». ЧСФР, впрочем, просуществовала совсем недолго. На выборах 1992 года в обеих частях страны победили разнонаправленные политические силы: в Чехии – правые либералы во главе с Вацлавом Клаусом, в Словакии – национал-популисты Владимира Мечьяра. После этого стало ясно, что удержать единство федерации будет невозможно. Предотвратить распад ЧСФР не смогла даже демонстративная отставка ее последнего президента Вацлава Гавела летом 1992 года. Вскоре с подачи правительств обеих республик парламент одобрил закон о разделении федеративного государства, согласно которому Чехо-Словакия прекращала свое существование с 1 января 1993 года.
Об особенностях «бархатного развода», опыте самостоятельного развития обеих стран и нынешних отношениях между ними я поговорил с чешским дипломатом и историком Петром Вагнером (далее – П.В.) и словацким политологом, сотрудником братиславского Института политических наук Юраем Марушаком (далее – Ю.М.).
– Многие расценивают распад Чехословакии как явление «верхушечное»: референдум по этому вопросу, как известно, не проводился, все решалось на переговорах чешского и словацкого правительств. По вашему мнению, почему так произошло и была ли в этом ошибка?
П.В.: Думаю, что если решается вопрос о разделении страны, гораздо лучше провести по этому вопросу референдум. Но с другой стороны (тут я, правда, говорю, уже зная, как все закончилось – а закончилось хорошо), можно сказать, что, если бы тогда проводился референдум, сам процесс разделения очень затянулся бы и могли бы возникнуть некоторые неожиданные ситуации. Мне кажется, что весь секрет этого успешного, мирного разделения заключался именно в скорости.
Ю.М.: Можно напомнить, что референдум не проводился и при распаде Советского Союза. При геополитических потрясениях такого рода – вспомним конец Первой мировой войны, когда распалась австро-венгерская монархия, – население обычно пугается радикальных перемен. Могу предположить, что результатом референдума по Чехословакии было бы ее сохранение. Но при этом референдум не дал бы ответа на вопрос о том, каким должно быть это государство. А ведь в течение двух лет после «бархатной революции» вопрос стоял именно так: как мы, чехи и словаки, будем строить общее государство? Что это будет – федерация, конфедерация? В Словакии среди политической элиты пользовалась поддержкой идея конфедерации как союза двух государств – субъектов международного права, а это фактически тоже означало бы распад Чехословакии. В то же время чешские политики предпочитали более тесную федерацию. Для словацкой стороны такое решение было недопустимо.
– Позицию Вацлава Гавела, последнего президента Чехословакии, который выступал против разделения страны, можно понять эмоционально, но была ли она политически правильной?
П.В.: Нет, почему же, Гавел по-своему был прав: если мы хотим разделиться, то пусть народ скажет свое слово. Но есть, как я уже сказал, и другая сторона вопроса: при таком развитии событий дело могло бы, скажем, дойти до каких-то столкновений…
– Кто, по-вашему, больше выиграл от «бархатного развода» – Чехия или Словакия?
П.В.: Это очень сложный вопрос. Ясно, что политическая элита Словакии была больше заинтересована в том, чтобы получить максимальную самостоятельность. Но хотели ли они полностью независимого государства? Это вопрос. Дискуссии о взаимоотношениях Чешской и Словацкой республик были в начале 90-х очень долгими, и в рамках этих дискуссий словацкие представители поначалу практически не выдвигали вариант независимого государства в качестве цели этого процесса.
Ю.М.: Тогдашнее руководство Чешской республики с самого начала ожидало, что распад Чехословакии пойдет на пользу чешскому государству. После Первой мировой войны чехословацкое государство было создано для защиты обеих наций, с одной стороны, от немецкого империализма, с другой – от возможной экспансии со стороны Венгрии. Но после Второй мировой войны Германия перестала быть угрозой для народов Центральной и Восточной Европы. Но словацко-венгерские отношения оставались напряженными, и это проявилось и в период после «бархатной революции». Другой проблемой было то, что Словакия находится в бассейне Дуная, рядом, с одной стороны, с Украиной, с другой – с Балканским регионом, очень нестабильным в начале 90-х годов. Поэтому чешская элита ожидала, что распад федерации принесет Чехии международную стабильность, откроет путь к ускоренному вступлению в Евросоюз и НАТО и окончательно отделит Чешскую республику от постсоветского пространства и от Балкан. Ну и, наконец, проблема Владимира Мечьяра, тогдашнего словацкого премьера, авторитарного и конфронтационного политика, который пользовался очень негативной репутацией на Западе. Чешские политики хотели избавиться от этой проблематичной фигуры.
С экономической точки зрения для Словакии после распада федерации возникли проблемы. Тем не менее оказалось, что финансовые трансферы из федерального бюджета для республики не настолько жизненно важны. Словакия сумела относительно быстро переориентировать свой рынок на страны Евросоюза и ограничить экономическую зависимость от Чехии. Надо также заметить, что в Словакии демократические силы, сторонники либеральной демократии западного типа, победили только в 1998 году – за счет мобилизации словацкого гражданского общества. Поэтому для Словакии независимость стала и очень серьезным опытом модернизации. Словакия стала стандартной страной Центральной Европы.
– Сейчас, когда обе страны находятся в составе Евросоюза, их отношения в отличном состоянии. Во всяком случае, об этом заявил президент Словакии Иван Гашпарович в ходе недавнего визита в Прагу. Вы с этим согласны?
П.В.: Естественно, мы можем спорить о том, как нужно было делиться, стоило ли проводить референдум или нет, но важен результат. Если посмотреть на данные опросов общественного мнения, которые проводились сейчас, перед годовщиной, то мы увидим, что если непосредственно перед распадом около 60% словаков опасались его последствий, то сегодня с точностью до наоборот: почти те же 60% словаков уверены, что случившееся было правильно. Что касается чешско-словацких отношений, то если перед разделением были определенные не слишком приятные явления, разного рода перепалки, то сейчас отношения очень хорошие, и президент Гашпарович совершенно прав.
Ю.М.: Можно сказать, что и на политическом, и на гражданском уровне чешско-словацкие отношения – очень хорошие и динамичные. Но процесс обособления двух государств и народов идет непрерывно. Надо учитывать тот факт, что молодое поколение чехов уже с большими затруднениями читает тексты на словацком языке. Обратной проблемы нет: в Словакии примерно половина книг в книжных магазинах – на чешском. Но в целом чешско-словацкие отношения – одни из лучших в Европе.
Новые страны появляются с пугающей регулярностью. В начале 20-го века на планете было всего несколько дюжин независимых суверенных государств. А на сегодняшний день их уже почти 200! Если уж страна образовалась, то это надолго, поэтому исчезновение страны встречается крайне редко. За прошлый век таких случаев было совсем немного. Но если уж какая-то страна распадается, то она полностью исчезает с лица Земли: вместе с флагом, правительством и всем остальным. Ниже приведены десять самых известных стран, которые когда-то существовали и процветали, но прекратили своё существование по той или иной причине.
10. Германская Демократическая Республика (ГДР), 1949-1990
Созданная после Второй Мировой войны в секторе, контролируемом Советским Союзом, Германская Демократическая Республика была лучше всего известна своей Стеной и тенденцией отстреливать людей, которые пытались перебраться через неё.
Стена была снесена с распадом Советского союза в 1990 году. После её сноса Германия объединилась и снова стала целым государством. Однако вначале, из-за того что Германская Демократическая Республика была довольно бедной, объединение с остальной Германией чуть не разорило страну. На данный момент в Германии всё наладилось.
9. Чехословакия, 1918-1992
Созданная на развалинах старой Австро-Венгерской империи, за время своего существования Чехословакия была одним из самых ярких демократических государств в Европе до Второй Мировой войны. Преданная Англией и Францией в 1938 году в Мюнхене, она была полностью оккупирована Германией и исчезла с карты мира к марту 1939 года. Позже она была занята Советами, которые сделали её одним из вассалов СССР. Она входила в сферу влияния Советского Союза до его распада в 1991 году. После распада она опять стала процветающим демократическим государством.
На этом и должна была окончиться эта история, и, наверное, государство было бы целостным и по сей день, если бы этнические словаки, живущие в восточной половине страны, не потребовали отделения в независимое государство, разделив Чехословакию надвое в 1992 году.
На сегодняшний день Чехословакии больше нет, на её месте есть Чехия на западе и Словакия на востоке. Хотя, учитывая тот факт, что экономика Чехии процветает, Словакия, у которой дела идут не так хорошо, наверное, сожалеет об отделении.
8. Югославия, 1918-1992
Также как и Чехословакия, Югославия была продуктом распада Австро-Венгерской империи в результате Второй Мировой войны. Состоящая в основном из частей Венгрии и изначальной территории Сербии, Югославия, к сожалению, не последовала более интеллигентному примеру Чехословакии. Вместо этого, она была чем-то вроде самодержавной монархии до того как нацисты вторглись в страну в 1941 году. После этого она находилась под оккупацией Германии. После разгрома нацистов в 1945 году, Югославия не вошла в состав СССР, но стала коммунистической страной под руководством диктатора-социалиста Иосипа Броз Тито (Marshal Josip Tito), лидера армии партизанов во время Второй Мировой войны. Югославия оставалась неприсоединившейся авторитарной социалистической республикой до 1992 года, когда внутренние конфликты и непримиримый национализм вылились в гражданскую войну. После неё страна распалась на шесть маленьких государств (Словению, Хорватию, Боснию, Македонию и Черногорию), став наглядным примером того, что может случиться, если культурная, этническая и религиозная ассимиляция пойдёт не так.
7. Австро-Венгерская империя, 1867-1918
В то время как все страны, оказавшиеся на стороне проигравших после Первой Мировой войны, оказались в неприглядном экономическом и географическом положении, ни одна из них не потеряла больше, чем Австро-Венгерская империя, которая была обглодана как жареная индейка в приюте для бездомных. Из распада когда-то огромной империи появились такие современные страны как Австрия, Венгрия, Чехословакия и Югославия, а часть земель империи отошли Италии, Польше и Румынии.
Так почему же она распалась, в то время как её соседка, Германия, осталась целой? Да потому что у неё не было общности языка и самоопределения, вместо этого в ней жили различные этнические и религиозные группы, которые мягко говоря, не ладили друг с другом. В целом, Австро-Венгерская империя перенесла то, что претерпела Югославия, только в гораздо большем масштабе, когда её разорвала на части межнациональная ненависть. Разница состояла лишь в том, что Австро-Венгерскую империю разорвали на части победители, а распад Югославии был внутренним и спонтанным.
6. Тибет, 1913-1951
Хотя территория, известная как Тибет, существовала более тысячи лет, она не смогла стать независимым государством до 1913 года. Однако, будучи под мирной опекой целого ряда Далай-лам, он, в конце концов, столкнулся с коммунистическим Китаем в 1951 году и был оккупирован силами Мао, завершив, таким образом, своё краткое существование в качестве суверенного государства. В 50-х годах Китай оккупировал Тибет, в котором росло всё больше и больше волнений, до тех пор, пока в 1959 году Тибет, наконец, не взбунтовался. Это привело к тому, что Китай аннексировал регион и распустил тибетское правительство. Таким образом, Тибет перестал существовать как страна и вместо этого превратился в «регион», вместо страны. На сегодняшний день, Тибет является огромной туристической достопримечательностью для китайского правительства, даже несмотря на то, что между Пекином и Тибетом существует распри, из-за того, что Тибет опять требует вернуть ему независимость.
5. Южный Вьетнам, 1955-1975
Южный Вьетнам был создан путём насильного изгнания французов из Индокитая в 1954 году. Кто-то решил, что разделить Вьетнам на две части примерно по 17-й параллели будет хорошей идеей, оставив Коммунистический Вьетнам на севере и псевдодемократический Вьетнам на юге. Как и в случае с Кореей, ничего хорошего из этого не вышло. Ситуация привела к войне между южным и северным Вьетнамом, в которую, в конце концов, были вовлечены Соединённые Штаты. Эта война стала для Соединённых Штатов Америки одной из самых опустошающих и дорогих войн, в которых Америка когда-либо принимала участие. В итоге, раздираемая внутренними разногласиями, Америка вывела войска из Вьетнама и предоставила его самому себе в 1973 году. В течение двух лет, Вьетнам, разделённый на две части, воевал, пока Северный Вьетнам, поддерживаемый Советским Союзом, не захватил власть над страной, навсегда устранив Южный Вьетнам. Столица бывшего Южного Вьетнама - Сайгон (Saigon), была переименована в Хошимин (Ho Chi Minh City). С тех пор Вьетнам является социалистической утопией.
4. Объединённая Арабская Республика, 1958-1971
Это ещё одна неудавшаяся попытка объединить арабский мир. Египетский президент, ярый социалист, Гамаль Абдель Насер (Gamel Abdel Nasser), счел, что объединение с дальним соседом Египта, Сирией, приведёт к тому, что их общий враг - Израиль, будет окружён со всех сторон, и что объединённая страна станет супер-силой региона. Таким образом, была создана недолго просуществовавшая Объединённая Арабская Республика - эксперимент, который был обречён на провал с самого начала. Будучи разделённым несколькими сотнями километров создание централизованного правительства представлялось невыполнимой задачей, плюс ко всему, Сирия и Египет никогда не могли договориться о том, в чём же состояли национальные приоритеты.
Проблема разрешилась бы, если бы Сирия и Египет объединились и уничтожили Израиль. Но их планам помешала неуместно начавшаяся Шестидневная война 1967 года, разрушившая их планы о совместной границе и превратившая Объединённую Арабскую Республику в поражение библейского масштаба. После этого дни союза были сочтены, и, в конце концов, ОАР распалась со смертью Насера в 1970 году. Без харизматичного египетского президента, который поддерживал хрупкий альянс, ОАР быстро распалась, восстановив Египет и Сирию как отдельные государства.
3. Османская империя, 1299-1922
Одна из самых великих империй за всю историю человечества, Османская империя развалилась в ноябре 1922 года, после своего довольно продолжительного срока существования в течение более 600 лет. Когда-то она простиралась от Марокко до Персидского залива и от Судана до Венгрии. Её распад был результатом долгого процесса дезинтеграции в течение многих столетий, к началу 20-го века от неё осталась лишь тень былой славы.
Но даже тогда она оставалась влиятельной силой на среднем Востоке и Северной Африке, и, скорее всего, оставалась бы ею и сегодня, если бы не участвовала в Первой мировой войне на стороне проигравших. После первой Мировой войны она была расформирована, самая большая её часть (Египет, Судан и Палестина) отошли Англии. В 1922 году, она стала бесполезной и, в конце концов, полностью распалась, когда турки победили в своей войне за независимость в 1922 году и устрашили султанат, попутно создав современную Турцию. Тем не менее, Османская империя заслуживает уважение, за свое, столь продолжительное существование несмотря ни на что.
2. Сикким (Sikkim), 8 век н.э.-1975
Неужели вы никогда не слышали об этой стране? Где же вы были всё это время? Ну, серьёзно, как можно было не знать о маленьком, не имеющем выхода к морю Сиккиме, надёжно притулившимся в Гималаях между Индией и Тибетом...то есть, Китаем. Размером с ларёк по продаже хот-догов, это была одна из тех неизвестных, забытых монархий, которым удалось продержаться до 20-го века, до тех пор, пока её граждане не поняли, что у них нет особой причины оставаться независимым государством, и не решили объединиться с современной Индией в 1975 году.
Чем же было примечательно это маленькое государство? Да тем, что, несмотря на свой невероятно маленький размер, у него было одиннадцать официальных языков, которые, наверное, создавали хаос при подписании дорожных знаков - это если предполагать что в Сиккиме были дороги.
1. Союз Советских Социалистических Республик (Советский Союз), 1922-1991
Сложно представить историю мира без участия в ней Советского Союза. Одна из мощнейших стран на планете, которая распалась в 1991 году, семь десятилетий она являлась символом дружбы народов. Она была образована после распада Российской империи после Первой Мировой войны и процветала в течение многих десятилетий. Советский Союз разгромил нацистов тогда, когда усилия всех остальных стран оказались недостаточными, чтобы остановить Гитлера. Советский Союз едва не начал войну с США в 1962 году, это событие получило название «Карибский кризис».
После того как Советский Союз распался, после падения Берлинской стены в 1989 году, он разделился на пятнадцать суверенных государств, создав, таким образом, самый большой блок стран с распада Австро-Венгерской империи в 1918 году. Сейчас основным преемником Советского Союза является демократическая Россия.
В новогоднюю ночь с 1992 на 1993 год пражское телевидение исполнило лишь первую половину двухчастного чехословацкого гимна, то есть только гимн Чехии. По словам моего чешского друга, тогда он «основательно набрался» и разрыдался от тоски по потерянной родине. Немало было и тех, кто на вполне трезвую голову переживал из-за распада державы. Но не нашлось ни одного «чехословака», который бросился бы грудью на защиту родной федерации. Никто не сжигал себя в знак протеста, как во время советской оккупации ЧССР. Страна распалась незаметно. Перескажем «краткое содержание предыдущих серий» чехословацкой эпопеи. В X веке, после гибели единой Великоморавской державы под ударами завоевателей, предки словаков оказались в составе Венгрии, а чешское княжество попало в зависимость от германских государств. Даже в составе Австро-Венгрии (с XVII века) Словакия оставалась частью Венгерского королевства, а Чехия — частью Австрии. В 1918 году Австро-Венгрия развалилась, не пережив Первой мировой войны. Победители учредили для двух народов общее государство, которое окончательно распалось лишь в 1993-м.
Хроника единства
1918
Объявление о создании Чехословакии. 1938 Оккупация Чехословакии нацистами.
1939
Создание независимой Словакии и включение в состав Третьего рейха протектората Богемии и Моравии.
1944
Словацкое восстание, подавленное нацистами.
1945
Освобождение Чехословакии. 1948 Коммунистический переворот.
1968
Оккупация Чехословакии странами Варшавского договора.
1969
Превращение Чехословакии в федерацию, появление федерального и двух национальных правительств.
1989
Бархатная революция, свержение коммунистического режима, переименование Чехословацкой Социалистической Республики (ЧССР) в Чешскую и Словацкую Федеративную Республику (ЧСФР).
1993
Разделение ЧСФР. 2004 Вступление Чехии и Словакии в Европейский союз.
Чехословакию добила крона Беловежской
Пущей для Чехословакии стала вилла Тугендгат в городе Брно, столице Моравии. Здесь в 1992 году вели переговоры Вацлав Клаус и Владимир Мечьяр — премьеры национальных правительств Чехии и Словакии, над которыми еще формально работало федеральное правительство. «Вацлав поступил так, как делал всегда. Он взял доску и мел, провел вертикальную черту и сказал: «Смотрите, наверху у нас унитарное государство, внизу — разделение, а между ними широкая шкала, включающая как крепкую федерацию, так и полную конфедерацию. И теперь давайте посмотрим, где на этой шкале мы можем встретиться», — вспоминает участник переговоров Мирослав Мацек, в 1992 году министр и заместитель председателя правительства Чехословацкой федерации. Однако местом встречи оказалась самая нижняя точка, означавшая «развод». По словам Мацека, обсуждение продолжалось до тех пор, пока даже Вацлав Клаус (в марте 2013 года он покидает пост президента Чехии), этот «большой борец» за единство государства, не понял, что условия словаков, которые хотели федерацию с «двумя центральными банками — в Праге и Братиславе», для чехов неприемлемы. «Я это назвал тогда словацкой независимостью с чешской страховкой», — смеется Мацек. После этой встречи всякие разговоры о сохранении федерации прекратились. 25 ноября 1992 года был принят конституционный закон «О прекращении существования Чешской и Словацкой Федеративной Республики». И с 1 января 1993 года Чехия и Словакия стали отдельными государствами.
Тайная церковь
О разном отношении к католицизму чехов и словаков знают многие, но мало кто за пределами Словакии сейчас помнит, что в победе над коммунистическим строем церковь здесь сыграла приблизительно ту же роль, что и в Чехии либеральные диссиденты вроде Вацлава Гавела. Уже в 1950-е давление со стороны властей заставило многих словацких священников эмигрировать. Самые стойкие уходили в подполье, как Ян Хризостом Корец, который уже в 27 лет был тайно рукоположен в сан епископа, много лет работал то простым рабочим на заводе, то дворником и восемь лет отсидел в тюрьме. Вместе с другими служителями словацкой Тайной церкви он организовывал подпольные богослужения, выпускал самиздатовскую литературу. И это религиозное движение, по свидетельству братиславских политиков, в свержении коммунистической власти в 1989 году сыграло в Словакии более важную роль, чем разрозненные группки местных либеральных интеллигентов.
*****
На первый взгляд разницу между Чехией и Словакией заметить очень трудно. Одеваются оба народа практически одинаково. Никаких изысков вроде баварского национального костюма или рубашек «вышиванок», которые в Словакии 20 лет назад были таким же символом самостоятельности, как на Украине середины нулевых. Очень похожа и кухня. В обеих странах приезжие, которые не встают в шесть утра и не обедают в одиннадцать, обречены питаться одним готовым блюдом — гуляшом. В Словакии это чаще густой суп, как в Венгрии. Чехи же предпочитают просто тушеное мясо с большим количеством соуса. Но и тот и другой варианты встречаются по обе стороны границы. Так почему, прожив более 80 лет вместе (с перерывом на Вторую мировую войну, когда Чехия была германским протекторатом, а Словакия марионеточным государством), словаки и чехи разбежались по национальным квартирам? Если спросить самих бывших чехословаков, то они тоже вряд ли дадут внятный ответ.
«Если бы народы двух республик тогда спросили, хотите ли вы разойтись или останетесь жить вместе, то они высказались бы за совместное проживание», — рассказывает посол Чехии в России Петр Коларж. «Социологические опросы в 1992 году свидетельствовали, что большинство даже в Чехии, а уж тем более в Словакии однозначно было за сохранение федерации», — подтверждает со словацкой стороны почетный председатель Гражданской консервативной партии Словакии и активный противник разделения ЧСФР в начале 1990-х Петр Заяц. Проведения референдума добивались многие, в том числе Вацлав Гавел, президент ЧСФР. В России и сегодня некоторые думают, что референдум был, как в СССР, и чехословаки высказались за сохранение федерации. Однако это не так. Национальные правительства Чехии и Словакии сумели найти повод не спрашивать свои народы. «Юридически проведение референдума было невозможно», — уверяет Ян Чарногурский, создатель Христианско-демократического движения и глава словацкого национального правительства с 1991 по июнь 1992 года. По его словам, в ЧСФР не было закона о референдуме, что и решило вопрос.
Кстати, юриста Чарногурского многие называют одним из авторов словацкой независимости, хотя он сам свои заслуги оценивает весьма скромно. «Я действительно говорил, что каждый должен вступать в Евросоюз со своей собственной звездочкой», — объясняет он позицию, занятую в 1992 году. В итоге именно словацкий парламент сделал первый шаг к полному разделению Чехословакии, приняв декларацию о суверенитете.
«Разводились» чехи со словаками в пропорции два к одному. Потому что словаков ровно вдвое меньше, чем чехов — пять миллионов против десяти. В таком же соотношении разделили все государственное имущество Чехословакии, даже долги. На советских долгах ЧСФР Братислава заработала около 1,8 миллиарда долларов, а Прага вдвое больше. Разделены были чехословацкая крона, золотой запас Чехословакии, все госпредприятия и даже зарубежные дипломатические представительства. «Как сегодня помню, как это происходило в посольстве бывшей Чешской и Словацкой Федеративной Республики в Киеве на Украине, куда я приехал на дипломатическую миссию в самом начале 1993 года, то есть в первые недели существования уже самостоятельной Словакии», — рассказывает словацкий посол в Москве Йозеф Мигаш. «Здание делилось приблизительно пополам, гаражи под зданием так же, а предметы интерьера — два к одному: два стола для чехов, один для словаков, два шкафа для чехов, один для словаков… Приблизительно так это было и с картинами, и с другими произведениями искусства, принадлежавшими бывшему чехословацкому посольству на Украине, — вспоминает он. — Иногда это выглядело смешно, но главное, что все происходило без драк, ссор и обид — спокойно, достойно и культурно».
Словакам досталось чуть ли не 1000 танков, из которых сегодня на вооружении менее трех сотен, и дюжина советских истребителей МиГ-29 — как в счет все тех же советских долгов, так и в наследство от Чехословакии. Вообще львиная доля военного имущества отошла словакам. Либералы в Праге стремились в НАТО, уповали на европейскую солидарность и сознательно избавлялись от армии, демилитаризовав свое общество. Словаки любят армию больше, чем чехи. На словах практически любой с удовольствием сделает пару милитаристских заявлений. Но воевать они не рвутся. Все проще: в пору существования федерации именно в словацких землях сконцентрировалась большая часть оружейных заводов.
«Они развалили армию, и мы остались без работы. Это все Гавел виноват, он Чехословакию угробил, — возмущенно бурчит 75-летний словак, с трудом залезая на велосипед. — Сам-то я работал на нефтеперерабатывающем производстве, но и его сейчас нет, загнулось. А вообще отстаньте от меня, идите в пивную, там молодые ребята собираются, они вам лучше расскажут, а я в политику не лезу».
Конечно, эти люди сейчас хотят верить — если бы не падение коммунистического режима и последовавший распад федерации, они бы производили до сих пор чехословацкие танки и горя не знали бы. Гавела они критикуют как самого яркого представителя всего антикоммунистического и нового. А ведь он, хоть и выступал за демилитаризацию страны, был против разделения Чехословакии. В действительности развал ВПК начался заметно раньше, заверяет Ян Чарногурский. Он объясняет, что большая часть продукции шла на экспорт, а с развалом советского блока за нее просто перестали платить. И теперь те инженеры и квалифицированные отделились, и это было правильно, но виноваты в этом чехи со своим гонором, менторским тоном и высокомерным отношением к «словацкой деревенщине».
И в Чехии, и в Словакии я задавал всем собеседникам один и тот же вопрос: верным ли было решение о разделении Чехословакии или 20 лет назад власти двух республик совершили историческую ошибку? Лишь дважды мне четко сообщили, что это было неправильное решение. Такого мнения придерживались старик на велосипеде в словацкой пограничной Скалице и политик Петр Заяц, который, кстати, сразу оговорился, что сделанного уже не изменишь. Все остальные собеседники вне зависимости от рода деятельности, возраста и национальности сходились на том, что решение было правильным. «Считаю, что все сделали верно», — со смехом отвечает девушка-кассир в Национальном музее. Но вопрос «А почему?» поставил ее в тупик. «Спросите лучше вон ту пани, ей больше лет, чем мне, она помнит то время», — сразу тушуется девица, указывая на охранницу, которой на вид не менее 50 лет. Но музейная работница «со стажем» отрезает: «Не обижайтесь, но я на работе и на такие вопросы отвечать не буду».
Лидер Коммунистической партии Чехии и Моравии Войтех Филип старается как можно аккуратнее ответить на вопрос. Конечно, распад Чехословакии — это не вполне верное решение. Для жителей обеих стран создали массу проблем. Например, чехам, которые в период существования федерации работали в соседней республике, приходится самостоятельно добывать там подтверждающие этот факт документы, чтобы оформить пенсию. Пострадала и экономика обеих республик. Только Чехия, по расчетам лидера коммунистов, потеряла не менее 100 миллиардов крон на постройке пограничных пунктов (которые проработали совсем недолго — до вступления обеих стран в ЕС), обустройстве границ, переименовании учреждений. А затраты Словакии были заметно больше, так как пришлось создавать почти весь государственный аппарат.
 |
Президент Словакии Иван Гашпарович специально для «Вокруг света»
Как вы лично оцениваете сегодня результаты разделения Чехословакии?
20 лет самостоятельной государственности Словакии и Чешской Республики ясно показали, что мирное разделение страны конституционным путем было правильным шагом. Можно сказать, что обе нации — чехи и словаки — таким образом взяли на себя каждый свою меру ответственности за реализацию масштабных и глубоких социальных структурных реформ. Реформ, которые обеспечили в конечном результате весьма успешный переход Словакии и Чехии от тоталитаризма к демократии и от планируемых государством экономик к рыночным экономикам. Прекратились такие длительные, но бесплодные дискуссии политических элит и общественности о том, кто за кого в общем государстве «доплачивает», кто кому препятствует в трансформации и проведении реформ. Оба вновь созданных государства вскоре после разделения федерации стали полноправными членами Организации Объединенных Наций, а позднее, после выполнения серьезных предварительных условий, и участниками передовой европейской и евроатлантической интеграции (ЕС и НАТО). Более того, я убежден, для нас, словаков, было психологически важно полностью увериться в том, что мы умеем самостоятельно и в целом успешно управлять своими собственными делами. Это существенный момент, поскольку мы понимаем, что долгие столетия Словакия жила либо вместе с кем-то, либо под кем-то...
Принесло ли разделение Чехословакии какие-то выгоды или потери?
Я уверен, и это подтверждает развитие на протяжении последних двух десятилетий, что от политических решений, принятых в осенне-зимний период 1992 года, выиграли граждане Словацкой Республики и Чешской Республики. Конечно, государство и его имущество нельзя разделить точно как в аптеке. На тот момент Словакия не была хорошо подготовлена к размежеванию. Тем не менее сегодня я могу подтвердить, что никогда за долгую общую историю словаков и чехов наши отношения не складывались так хорошо, как с момента разделения федерации и до сегодняшнего дня. Мы почитаем Чехию за своего ближайшего союзника и истинного стратегического партнера. Подчеркиваю, это не только мнение словацкой политической элиты, это также, я осмелюсь утверждать, мнение словацких и чешских граждан.
*****
Ни в чешских, ни в словацких пивных тема разделения двух стран популярностью не пользуется. Вацлав из Судомержице, владелец «господы», то есть маленького ресторанчика, как-то неопределенно машет рукой в сторону Словакии, которая начинается приблизительно в сотне метров от его заведения. «Рыдали они там, когда Чехословакия разделялась. А нам-то что? Для нас ничего не изменилось. По мне, лишь бы клиент заплатил, хоть бы он и словак», — практически дословно цитирует он рассуждения о турках трактирщика Паливца из «Похождений бравого солдата Швейка». И после этого без проблем принимает в оплату евро, на которые еще в 2009 году полностью перешла Словакия, а сдачу дает в чешских кронах.
По обе стороны границы согласны — сегодня в Чехии дешевле, словаки ездят туда за покупками, и там в целом легче найти работу. Хотя и пограничный запад Словакии не отстает, заметно выигрывая по уровню жизни в сравнении с достаточно депрессивным востоком и севером республики. В целом же при формально почти равном уровне жизни в Словакии бросается в глаза более глубокое разделение на богатых и бедных. Конечно, тут нет мраморных дворцов рядом с убогими хижинами. Даже бездомные выглядят вполне терпимо. Но все же эта разница между Словакией и Чехией заметна, особенно если учесть, что словацкие цены, выраженные в евро, в пересчете на чешские кроны выглядят явно более высокими. Та же история, по словам словацкого президента Ивана Гашпаровича, и с зарплатами. Притом что средний доход в Словакии, по сравнению со средним доходом в целом по ЕС, достиг в 2010 году уже 68%, а в Чехии всего 66%, средняя зарплата у чехов в текущем году составит около 995 евро (в пересчете из кроны), а «усредненный» словак дотянет только до 805 евро. Как следствие, многие словаки едут в Чехию — там работают около 70 000 словацких граждан. Вот только чехи их не всегда готовы принимать с распростертыми объятиями, хотя в последние годы дали практически равные права на работу.
«Как отношусь к чехам?» — удивляется вопросу седой усатый краснолицый таксист, с которым мы уже минут десять блуждаем в одной из пригородных промзон Братиславы. «Чехи такие же люди, как мы, хотя, когда распалась Чехословакия, они меня живо без работы оставили». По словам Штепана, он работал в Чехии в Устинад-Лабем на нефтехимическом предприятии. Но в 1993 году оно было быстро приватизировано, и иностранные владельцы, вроде бы под давлением чешской части коллектива, отправили словаков домой. Впрочем, говорит он об этом без особых эмоций.
Серьезных трений на этнической почве между чехами и словаками нет, межэтнических контактов стало меньше. Например, по сравнению с коммунистическим периодом, заметно меньше смешанных браков. Об этом в один голос говорят жители пограничных городков. Но это не навсегда, уверен Вацлав Буриан, издатель старого, известного еще в самиздате, чешского журнала «Листы». Он преподает в Оломоуцком университете и наблюдает, как в последние годы там растет количество студентов из Словакии, имеющих право бесплатно обучаться в соседней стране. «Словаков приезжает на учебу, конечно, меньше, чем при социализме приезжало их для прохождения военной службы, но все же достаточно для того, чтобы в ближайшее время и количество «чехо-словацких» семей заметно выросло», — подмигивает Вацлав.
И в Чехии, и в Словакии многие взрослые сетуют сегодня, что чешские дети уже не понимают словацких. Как в Москве почти нельзя найти книг на украинском, так и в Чехии практически не продают книг на словацком. Мало того, по утверждению Вацлава Буриана, чехи и не станут читать по-словацки. На слух они еще воспринимают этот родственный язык, но на чтение у большинства из них терпения уже не хватит. Так что недалек тот день, когда появится первый литературный перевод со словацкого на чешский вроде перевода Гоголя на украинский. Надо только чтобы появился в Словакии модный автор с мировой известностью, которого захотели бы читать молодые чехи, слабо понимающие словацкий.
О политической и общественной жизни соседей также узнают в основном по телевидению или из интернета. Пожилая продавщица прессы в приграничном словацком городке на мой вопрос: «Нет ли чешских газет?» — удивляется: «Зачем? — и показывает куда-то за спину: — Чехия там, там же и чешские газеты». Правда, чешский посол в Москве Петр Коларж уверен, что проблема не нова и не серьезна. «Отец запрещал мне читать по-словацки, пока я не сдам матуриту (экзамен на аттестат зрелости)», — объясняет дипломат. По его словам, семья смотрела словацкие пьесы и фильмы, слушала песни и радиопостановки на словацком, но читать детям запрещалось потому, что это могло негативно отразиться на их грамотности при сдаче экзамена по чешскому языку — уж слишком языки похожи.
Тем временем телевидение становится все более «чехо-словацким», хотя, по мнению одного из самых популярных сегодня в Чехии режиссеров Яна Гржебейка, «благодаря телевидению в Словакии лучше понимают чешский, чем в Чехии — словацкий». Но ведь помимо чешских передач, транслируемых на Словакию, совместными стали и многие ток-шоу и конкурсы, особенно музыкальные, которые идут и в Чехии. А среди молодых чехов сегодня весьма популярна словацкая эстрада.
Кстати, в 2010 году телеканалы Prima TV (Чехия) и TV JOJ (Словакия), проводящие шоу Česko Slovensko má talent (дословный перевод с обоих языков «У Чехо-Словакии есть талант»), организовали на Новый год исполнение одним из конкурсантов полного варианта чехословацкого гимна — к двадцатилетию с того дня, как его последний раз сыграли 31 декабря. «У нас очень немного своих телеканалов, например, совсем нет спортивных», — рассказывает словацкий бизнесмен из приграничного городка Скалица по имени Иржи в перерыве во время просмотра первой в истории Континентальной хоккейной лиги чешско-словацкой игры между хоккеистами братиславского «Слована» и пражского «Льва». По словам Йиржи, недавно была попытка создать словацкий телеканал, но он просуществовал всего несколько месяцев. «Так что мы смотрим спорт по чешским телеканалам Nova и ČT-4», — сетует он.
|
|
Предприниматель объясняет, что чехи — более агрессивные болельщики, чем словаки. «И драки бывают», — присоединяется к разговору его приятель. Хотя, как чехи и словаки определяют свои предпочтения в клубном хоккее, для иностранца, наверное, останется навсегда загадкой. В чешской команде сразу несколько словаков, и один из них как раз в этот момент бодро дает в зубы своему коллеге по национальной сборной, играющему за «вражеский» братиславский «Слован». В свою очередь единственный чех, играющий за словацкий клуб, забрасывает первую шайбу в ворота пражан. Разговор о хоккее затягивается, для словаков эта тема гораздо интереснее, чем разделение двадцатилетней давности. Болельщики слегка горячатся, уверяют, что специально, по дружбе, поскольку в Словакии, в отличие от Чехии, очень любят русских, «сдали» россиянам финал чемпионата мира по хоккею 2012 года. «Ведь у чехов же до этого выиграли, также как вы у них обычно выигрываете», — восклицает Йиржи.
Итак, в одной стране расплачиваются кронами, а в другой — евро. В обеих республиках остаются люди, которые ностальгируют по общему прошлому, но о воссоединении никто сегодня даже не заговаривает. Оно происходит само по себе, естественным путем. За счет постепенного объединения двух маленьких, но все равно слишком дорогих для Чехии и Словакии армий, за счет создания совместных чешско-словацко-польско-венгерских посольств. Словацкие игроки переходят в чешские хоккейные клубы и наоборот. Наконец, возобновляется традиция строить «чехо -словацкую» семью, где отец обычно чех, а мать — словачка.
Свойственного чехам и словакам скептицизма не хватает, чтобы приостановить эти интеграционные процессы, как 20 лет назад его было недостаточно для спасения Чехословакии. Напротив, многие готовы признать: «Мы были против развода, но политики, что бывает редко, оказались умнее и ответственнее нас». Потому что бывает и так — настоящая любовь приходит только после развода.
Пятая графа в чехословацком паспорте
Национальный вопрос сегодня стоит достаточно остро, особенно в Словакии. Самыми проблемными словаки в один голос называют венгерское и цыганское (политкорректно называемое ромами) меньшинства. По данным переписи населения, в стране проживает до 90 000 цыган, что составляет около 2% всех жителей Словакии. Однако местная пресса утверждает, что их гораздо больше — до 400 000. Звучат даже диковатые для XXI века предложения — ввести для цыган «добровольную» стерилизацию и выплачивать им за это некое вознаграждение.
Что касается венгров, то, по переписи 2001 года, их численность в Словацкой Республике составила 520 528 человек, или 9,7% населения. Они имеют две свои партии, одна из которых даже сумела пройти в парламент по итогам выборов, состоявшихся в начале 2012 года.
Но сегодня в Будапеште во власти много сторонников «Великой Венгрии», а словаки никак не могут избавиться от комплекса бывшей «колонии», так что отношения как у двух стран, так и у словацкого большинства с венгерским меньшинством очень сложные. Прямой агрессии не заметно, но при звуках венгерской речи лица некоторых собеседников в Братиславе каменеют.
Важным событием в истории современной Европы стал распад Чехословакии. Причины этого заключаются в политической, военной и экономической ситуации в государстве. Десятилетия отделяют Чехию и Словакию от даты раскола. Но в настоящее время этот вопрос является предметом пристального исследования историков, политологов и других экспертов.
1968 год: предпосылки распада
Распад Чехословакии произошел в 1993 году. Однако предпосылки этого события были заложены намного ранее. Ночью 20-21 августа 1968 года соединения Советской армии, ГДР, Болгарии, Венгрии и Польши, имея общую численность 650 тыс. военных, вторглись в Чехословакию и оккупировали государство. Был произведен арест руководящего состава страны (Дубчек, Черник и Свобода). Оставшиеся на свободе лидеры отказались от коллаборационизма. Мирное население пыталось проявить сопротивление, примерно 25 граждан погибли в разгар антисоветских демонстраций. Руководство СССР стремилось к созданию на территории Чехословакии просоветского правительства. В этих условиях возросла автономия Словакии в границах нового федеративного государства, которое было провозглашено с наступлением 1969 года.
Революция 1989 года
К концу 1980-х гг. в Чехословакии усилилось недовольство населения единовластием коммунистической партии. В 1989 году в Праге с января по сентябрь было проведено множество демонстраций, которые разогнала милиция. Основной протестующей силой стало студенчество. 17 сентября 1989 года большая его масса вышла на улицы, и многие были избиты милиционерами, университеты в это время были закрыты. Это событие стало толчком к решительным действиям. Представители интеллигенции и студенты начали забастовку. Союз всей оппозиции - "Гражданский форум" - 20 ноября под руководством Вацлава Гавела призвал к массовому протесту. В конце месяца около 750 тыс. участников демонстрации вышли на улицы Праги и потребовали отставки правительства. Цель была достигнута: не выдержав давления, пост президента покинул Густав Гусак, ушли в отставку многие чиновники. События мирной смены руководства Чехословакии впоследствии получили название "бархатная революция". События 1989 года предопределили распад Чехословакии.
Выборы народа
Посткоммунистические элиты образовавшихся частей государства избрали курс к независимому существованию. В 1989 году в конце декабря Федеральное собрание выбрало Президентом Чехословакии Вацлава Гавела, а председателем - Александра Дубчека. Собрание стало представительным органом ввиду ухода в отставку большого числа кооптации и коммунистов политических движений "Гражданский форум" и "Общественность против насилия". Гавел в феврале 1990 года прибыл с визитом в Москву и получил извинения от советского правительства за события 1968 года, когда советские войска совершили вооруженное вторжение. Кроме того, его заверили, что военные силы СССР будут выведены в концу июля 1991 года из Чехословакии. Весной 1990 года Федеральное собрание приняло ряд законодательных актов, разрешающих организацию частного предпринимательства, и в целом дало согласие на осуществление приватизации промышленных предприятий, находящихся в государственной собственности. В начале июня были проведенные свободные выборы, на которые от общего числа избирателей пришло 96%. С большим преимуществом одержали победу кандидаты политических движений "Гражданский форум" и "Общественность против насилия". Они получили более 46% голосов избирателей и большую часть в Федеральном собрании. На втором месте по количеству набранных голосов оказались коммунисты, которых выбрали 14% граждан. Третье место заняла коалиция, состоящая из группировок христианских демократов. 5 июля 1990 года на двухлетний президентский срок новое Федеральное собрание переизбрало Гавела, а Дубчека соответственно на должность председателя.
Раскол движения "Общество против насилия"
Распад Чехословакии утвердился в марте 1991 года, когда произошел раскол в политическом движении "Общественность против насилия", в результате чего большая часть выделившихся групп образовала партию "Движение за демократическую Словакию". В скором времени раскол возник и в рядах "Гражданского форума" с формированием трех группировок, одной которых стала "Гражданская демократическая партия". Переговоры между главами Словакии и Чехии были возобновлены в июне 1991 года. К тому времени руководство "Гражданской демократической партии" пришло к выводу, что встреча не даст положительных результатов, поэтому обратилось к рассмотрению сценария "бархатного развода".
"Дефисная война"
Прекращение существования коммунистического режима в 1989 году ускорило события, которые спровоцировали распад Чехословакии. Лидеры со стороны Чехии желали, чтобы название государства писалось слитно, в то время как их оппоненты - словаки - настаивали на дефисном написании. Отдавая дань уважения национальным чувствам словацкого народа, в апреле 1990 года Федеральное собрание утвердило новое официальное название Чехословакии: Чешская и Словацкая Федеративная Республика (ЧСФР). Сторонам удалось придти к компромиссу, так как на словацком языке название государства могло писаться через дефис, а на чешском - слитно.
"Чехословацкая пуща"
На распад Чехословакии повлияли и результаты переговоров премьеров национальных правительств Словакии и Чехии - Владимира Мечьяра и Вацлава Клауса. Встреча произошла в городе Брно на вилле Тугендгат в 1992 году. По воспоминаниям ее участника Мирослава Мацека, Клаус взял мел, доску и провел вертикальную черту, указав, что наверху находится вертикальное государство, а внизу - разделение. Между ними проходила широкая шкала, включавшая федерацию и конфедерацию. Возник вопрос, на каком участке этой шкалы была возможна встреча? И этим местом стала нижняя точка, значившая "развод". Обсуждение не закончилось, пока В. Клаус не пришел к выводу, что те условия, которые являются благоприятными в дипломатическом отношении для словаков, никоим образом не считаются приемлемыми для чехов. Распад Чехословакии был очевидным. Вилла Тугендгат стала для этого государства своего рода Беловежской пущей. Дальнейшие переговоры о сохранении федерации не проводились. По итогам дипломатической встречи был подписан конституционный акт, который закреплял законное право на передачу основных правящих полномочий республикам.
"Бархатный развод"
Год распада Чехословакии приближался. Всеобщие выборы в республике состоялись в июне 1992 года. "Движение за демократическую Словакию" набрало большее число голосов в Словакии, а "Гражданская демократическая партия" - в Чехии. Поступило предложение создать конфедерацию, однако оно не нашло поддержки у "Гражданской демократической партии". Суверенитет Словакии был провозглашен 17 июля 1992 года Словацким национальным советом. В отставку подал президент Гавел. Осенью 1992 года большая часть государственных полномочий была передана республикам. Федеральное собрание в конце ноября 1992 года с перевесом всего в три голоса утвердило Закон, который провозглашал прекращение существования Чехословацкой федерации. Несмотря на противоборство как со стороны большей части словаков, так и чехов, в полночь 31 декабря 1992 года обе партии пришли к решению о роспуске федерации. Распад Чехословакии произошел в году, который стал отправной точкой в истории двух вновь созданных государств - Словацкой Республики и Чешской Республики.
После раскола
Государство мирным путем разделилось на две самостоятельные части. Распад Чехословакии на Чехию и Словакию противоречивым образом отразился на дальнейшем развитии двух государств. В короткий период Чехия смогла привести в действие кардинальные реформы в экономике и создать эффективные рыночные отношения. Это стало определяющим фактором, позволившим новому государству стать членом Европейского союза. В 1999 году Чехия вошла в ряды Североатлантического военного блока. Экономические трансформации в Словакии происходили сложнее и медленнее, вопрос о ее вступлении в Европейский союз решался с осложнениями. И лишь в 2004 году она вошла в его состав и стала членом НАТО.